Мы (не) чужие

Пролог

— Отпусти меня, слышишь, — Дарина упиралась ногами, впивалась длинными ногтями в кожу этого гада, а он словно не чувствовал ничего, тащил ее прочь из клуба, будто она его собственность.

— Прекрати, — раздраженно произнес брат, продолжая путь. Длинный коридор сменился просторным холлом, а тот в свою очередь улицей.

Демьян наконец ослабил хватку, и ей удалось вырвать руку из цепкого захвата. Кожа на запястье покраснела, её пекло, наверняка синяки останутся.

— Как ты смеешь вообще! Ты позоришь меня перед друзьями! — девушка ненавидела его, всем своим сердцем ненавидела. Смотрела на него и понимала, что не видела бы еще столько же. Зачем только вернулся?

— Ты позоришь себя своим видом, — он прошелся по ней взглядом, заостряя внимание на подоле платья. — С каких пор ты так одеваешься?

Дёма был зол, Даря по глазам видела, по заигравшим на скулах желвакам, по сжатым кулакам. А чего злится? Это она злиться должна. Он бросил ее! Бросил и уехал, а она не жила потом долгие месяцы, существовала только. Ему все равно было. А теперь вернулся и приказы раздает. Гад такой!

— Не твое дело, ты потерял право голоса в тот день, когда уехал, можешь возвращаться к этой своей… кто там у тебя.

Развернувшись на каблуках, Дарина собиралась вернуться к друзьям, но Демьян вновь схватил ее за руку и потянул на себя. И невозможно было вырваться из его объятий, невозможно было выскользнуть. Он держал ее крепко, прижимал к себе, так близко, что шея девушки покрывалась мурашками от теплого дыхания парня. В ноздри ударил такой знакомый запах ментола и табака, и Даря невольно закрыла глаза.

— Я отвезу тебя домой, — дурман, навеянный близостью Дёмы, тут же выветрился из ее сознания.

— Я никуда с тобой не поеду, меня ждут…

— Кто тебя ждет, Даря? Этот смазливый слизняк? Я переломаю ему руки, если он посмеет коснуться тебя еще раз, и ноги, если вздумает подойти.

Она слушала этот бред и только моргала. Да как он смеет!

— Не тебе решать, кому меня касаться, я совершеннолетняя и могу делать что хочу и с кем хочу! — выплюнула Дарина, не понимая, что дразнит тигра в клетке.

Она и сообразить не успела, в какой момент оказалась поднятой над землей и прижатой к холодной бетонной стене. Демьян, поддерживая ее под бедра, вклинился меж ног. Его губы опустились на шею девушки, вызывая в теле крупную дрожь. Даря не понимала, что это за реакция такая, и почему… почему не может оттолкнуть, хочет, но не может.

— Мне, Даря, только мне решать, потому что ты моя, и только я буду тебя касаться, только я буду делать с тобой все те вещи, что кружатся в мыслях малолетних слюнтяев, пялящихся на твой зад. Ты поняла меня? Ты моя!