Мы же семья

1

Нина смотрела на себя в зеркало со смесью отвращения и ненависти – впервые в жизни. Красивое, чуть тронутое загаром лицо ее кривилось, а в больших голубых глазах горел воистину демонический огонь. Правда, все эти чувства девушка испытывала не к себе, а к своим волосам и той косорукой и кривоглазой медузе, которая сделала их… такими.

Зелеными.

Не модного мятного цвета, не цвета морской волны или королевской лазури, и даже не цвета зеленки, а трогательно салатовые, кое-где отдающими в болотный, кое-где – в грязно-пшеничный.

Полный отврат. Как будто бы ей на голову наблевала кикимора, размазала тонким слоем, а после еще и тиной обрызгала тиной.

Нина коснулась зеленой пряди и тут же одернула руку, словно дотронулась до паука. Тонкие ее пальцы подрагивали от ярости. Хотелось крушить все подряд, но девушка сдерживала себя. Лучше потом она за барабанную установку, щедро подаренную мужем-музыкантом, – отличное средство избавиться от ненависти ко всему живому и мертвому. А сейчас она должна оставаться спокойной, потому что проблемы нужно было решать на холодную голову. План мести придумывать, кстати, тоже.

- Чтоб тебя раскрутило трижды и расплющило, - прошипела Нина, не отрывая взгляда от собственного отражения, а после добавила еще несколько непечатных выражений, которые не пристало говорить девушкам.

…Во всем была виновата эта косая стерва из салона красоты, которая прекратила ее шикарные белокурые локоны в это убожество. Обычно Нина ходила к своему мастеру, в котором была уверена, но мастер внезапно заболел, и вместо него Нину встретила эта идиотка, заверившая, что она отлично справится с покраской. Мол, у нее и опыт большой, и руки золотые – вот, смотрите, прямо из плеч растут, и вообще, вон сколько дипломов, наград и грамот висит – настоящий спец в волосах!

«Доверьтесь и расслабитесь, - сказала она, моя клиентке голову. – Все сделаю в лучше виде, вы сами себя не узнаете!»

И ведь сдержала слово, жаба. Ниночка действительно не могла себя узнать. Что она там намешала такого, чтобы ТАК испортить цвет, девушка не знала – тупость изобретательна и непредсказуема. А ведь она всего лишь хотела немного поменять имидж! Чуть-чуть изменить цвет волос! Изменила на свою голову. И теперь была похожа на городскую сумасшедшую со справками во всех карманах.

Увидев столь впечатляющий результат в салоне – между прочим, одном из самых дорогих в городе! – Нинка ошалела. Она смотрела на себя в зеркало, не в силах вымолвить ни слова, и тыкала пальцев в зеркало, пытаясь понять, сон это или реальность. От шока у нее закружилась голова и в какой-то момент ей, железной леди, показалось, что она сейчас грохнется в обморок. Ведь завтра ей нужно было присутствовать на юбилее тетки Эльзы Власовны, которая здравствовала и бед не знала – назло всем родственникам. Как показаться в приличном обществе в таком виде, Ниночка не знала. Мерзкие родственники ее засмеют, и начнут расползаться сплетни, что, Нина Журавль, некогда настоящий эталон красоты, стала уродкой, а может, просто сошла с ума.

С большим трудом Журавль взяла себя в руки.

- Это что? – касаясь зеленых волос, спросила она у мастера, которая не знала, куда себя деть от ужаса.

- Волосы, - пискнула мастер.

- Чьи? Мои? – на всякий случай уточнила Нина, все так же зачарованно глядя на свое отраженеи.

- Ваши… Боже, не знаю, почему произошла такая реакция! Простите, я действительно не понимаю! Но мы обязательно все исправим! Пожалуйста, не нервничайте! – пыталась успокоить ее мастер.

- Сложно не нервничать, когда готовишься к первому в жизни убийству. Снимай, - велела Нина будничным тоном.

- Что? – не поняла мастер, ежась под яростным взглядом.

- Дипломы свои снимай, - отозвалась девушка. – Будем их запихивать.

- К-куда?

- Туда, откуда они вылезли, мать твою! Ты что со мной сделала?! – закричала Журавль, отойдя, наконец, от шока. Обидно было до слез. И ярость колола изнутри острым стилетом. В нее словно демон вселился, и Нина закатила грандиозный скандал. Она орала так, как никогда, – наверное потому, что никогда еще не чувствовала себя филиалом целого болота. Даже муж ни разу в жизни так не огребал, а уж поводов у этого идиота было предостаточно!

Управляющий салоном едва успокоил девушку, извинившись, наверное, тысячу раз. Нина угомонилась не сразу, к тому же душа ее требовала мести – желательно изощренной. Однако мести не суждено было свершиться – нерадивого мастера вовремя эвакуировали, а саму Журавль отправили на такси домой с уверениями, что завтра все исправят – уже другой мастер. Естественно, за счет заведения. И пообещали в качестве компенсации годовой абонемент – Нина Журавль была личностью известной, и портить с ней отношения никому не хотелось.

- Если этот ваш другой мастер не исправит все завтра, - мрачно сказала Нина порядком вспотевшему управляющему перед уходом, - вы – не жилец.

- Ну что вы, госпожа Журавль, что вы, - замахал руками порядком уставший управляющий. – Мы все исправим!

Уже на крыльце, Нина, накинувшая на волосы капюшон легкой изящной шубки из белого меха, склонилась к управляющему и кровожадно прошептала:

- Как Вселенная наполняется галактиками, так и мое сердце – ненавистью. Помните об этом. Если завтра мне не исправят цвет, слава о вашем салоне пойдет по городу со скоростью света.

После этого Ниночка птичкой спорхнула со ступеней и оказалась в машине, заднее сидение которой было уставлено пакетами – сегодня был день шоппинга. Келла, правда, всегда говорил, что покупки надо класть в багажник, а не загружать ими заднее сидение, на что Нина неизменно отвечала: «Себя клади в багажник, убогий». «Я лучше себя на тебя положу», - в последний раз насмешливо заявил Келла, и Нина сделала все, чтобы опровергнуть это заявление – ей нравилось укладывать его на лопатки и брать верх. Отношения между супругами хоть и были пылкими, но остринка в них присутствовала, да еще какая! Посторонним и вовсе иногда казалось, что муж и жена друг друга ненавидят.