На краю Нового Мира

Глава 1. Случайности не случайны

Варя Киселёва.

Вскочила с кровати как ужаленная. В голове настойчиво бьётся мысль: проспала! И точно - за окном вовсю светит солнце!

“Блин, блин, бли-и-ин! Драконыч меня четвертует!” - наспех одевшись, сбрызнув лицо водой, запихиваю в рот сушку и сломя голову несусь вниз, перепрыгивая через две ступеньки.

Добежав до остановки, дышу как загнанная лошадь. Да и выгляжу, собственно, не лучше, но это меня мало волнует. Покрасневшие глаза, взлохмаченные волосы, полное отсутствие косметики и безразмерный балахон с уютным капюшоном – давно стали моим фирменным стилем.

Печально всматриваюсь в даль, но по всем законам подлости дорога пуста.

“Что ж так холодно-то!” - зло рявкаю, понимая, что забыла дома ветровку. Так и сижу, мёрзну на остановке, растирая ладонями плечи, в ожидании чуда отечественного автопрома и весенней простуды. “Да где эта чёртова маршрутка, когда она так нужна?!”

Послышалось характерное бормотание мотора. “Наконец-то”, - цежу сквозь зубы, выдающие от холода мелкую дрожь. Нетерпеливо подпрыгиваю на месте, выискивая глазами номер маршрута.

“Да провались оно всё! Что ж такое?”- ругнулась вслух, шуганув топтавшуюся поблизости бабку.

Вместо юркой маршрутки, подъезжает увалень-автобус, да ещё и номер не мой - этот идёт в объезд.

Смотрю на часы, а те словно глумятся, сообщают, что рабочий день уже три минуты, как начат и без меня. Чертыхаюсь, но в автобус лезу. Терять, кроме собственного здоровья, уже нечего.

В салоне тепло и воняет соляркой. Моё тело благодарно и такому временному пристанищу. Свободных мест хватает. Неудивительно: все нормальные люди давно на работе, пьют ароматный дымящийся кофе и делятся свежими сплетнями.

“Драконыч не простит - уволит,”– бубню, с грустью смотря в окно. Вдалеке видно здание офиса, оно на противоположной стороне, за парком. Дорога огибает квартал, делая приличный крюк. Возникает идея сойти раньше, пробежать парк насквозь, сократив путь и сэкономив время. Авось повезёт, и опоздания не заметят.

Решительно гоню прочь этот депрессняк. В любом случае уже ничего не изменишь. Как там говорится? Всё, что ни делается - к лучшему? Мои обязанности в офисе настолько тупы и монотонны, что порой чувствую, как усыхает мой мозг. Найду новую работу, может, даже с оплатой повыше...

Не успела с комфортом растечься по сиденью и всласть помечтать об увольнении, как в спину прилетает тычок. Женский гнусавый голос перекрикивает гул мотора:

- За проезд передаём.

Профессиональным взглядом безбилетника оцениваю надвигающуюся угрозу. Вердикт неутешителен - замученная свежим похмельем и жизненным опытом, тётка средних лет нависает надо мной неогибаемой целлюлитной горой. К такой с жалостливой песенкой об отсутствии денег и голодном студенчестве не подъедешь.

Кляня череду утреннего невезения, лезу в карман за кошельком, но понимаю, что мой карман вместе с ветровкой и всей наличностью остались дома.

- Вот же чёрт, - тихо буркаю под нос и поднимаю глаза на кондукторшу.

Немая сцена и лица (моё насупленно-извиняющееся, её окосевшее от осознания), по которым всё понятно без слов. Оправдываться - себе дороже. Демонстративно встаю и направляюсь к двери:

- На следующей выхожу, - прячу взгляд, инстинктивно вжимая голову в плечи. Уже понятно, что скандала не избежать.

По любому! Платить за две остановки в неправильном направлении - расточительство. Буржуйскими замашками не страдаю.

- Ах, ты, малолетняя тунеядка! Надо полицию вызвать, пусть в детскую комнату тебя заберут! - “королева автобуса” багровеет лицом и становится похожа на синьора Помидора. Схожесть забавляет, и я прыскаю от смеха.

- Ага, давай зови, - безразлично огрызаюсь ей в ответ. Утренние баталии меня всегда забавляли.

Я невысокая, худая, поэтому в неполные двадцать пять меня часто принимают за школьницу, а в капюшоне и со спины иногда даже за школьника.

В затылок несутся проклятия и ругань. Но я их уже не слушаю, прикидывая примерный маршрут до работы. Женщина ещё пытается дёргать меня за рукав, яростно требуя оплаты. Шлю её лесом, но та не унимается.

Странно, я такая милая девочка, так вежливо со всеми общаюсь, и почему люди с каждым днём всё сильнее меня раздражают? Тихо закипаю, но пока держу себя в руках. Как же я так упустила момент и не воткнула наушники в уши? Просто невыносимо слышать звуки этого гребаного мира!

Собралась уже было ответить крепко да забористо, но фортуна в очередной раз отвернулась, оголив свою филейную часть. Автобус содрогается своим неповоротливым желеобразным телом и идёт юзом. Душераздирающе скрипят сточенные почти до основания колодки. Автобус кренит в тщетной попытке экстренно затормозить, а все пассажиры летят по инерции в переднюю часть салона.

Я больно ударяюсь о поручни, на лету пытаясь схватиться руками за что угодно, лишь бы не упасть. Висну на перекладинах, тормозя себя и чуть не вырывая руки из суставов.

Наконец мы останавливаемся. Сдвигаю наехавший на глаза капюшон, оценивая обстановку.

Кондуктор улетела кувырком в переднюю часть автобуса. Правильно, надо было держаться, а не меня дёргать. Не будет в следующий раз к людям по пустякам цепляться! Хорошо она, конечно, приложилась, но жить будет.

Бабка рядом сидит, не двигаясь, вцепившись мёртвой хваткой в ручки своего ридикюля, только глаза таращит. Стало быть, тоже в порядке. Да и оставшиеся немногочисленные пассажиры опасений не вызывают.

Что случилось? Авария? Мужчина и женщина поднимают кондуктора. А та, что-то увидя в лобовое стекло, начинает истошно верещать и совать себе пальцы в рот: “Он умер! А-а-а-а! Кровь! Смотри! Он живой? Живой?! Скажи мне!” - Хватает стоящего рядом мужика за грудки и тут же отпускает, вновь заглядывая в кабину - “Нет! Он разбился! Почему столько крови?”