На одной сцене

Глава 1.

Всем привет. Я Чхве Саран, мне 17, я живу в Пусане. Всю свою жизнь я отдала танцам: в основном балету и балетному училищу. Я довольно скромный и тихий человек, никогда не стремлюсь выделиться. Так же, я учусь в колледже искусств, откуда и начался мой путь к танцам.

Все мои дни обычно проходят так: подъем, учеба, разминка, репетиция, репетиция, репетиция и репетиция. Из-за долгих прогонов различных танцев многим становится плохо. Четверть коллектива уже была на больничном. Очень много танцев нам отменили, так как не хватает людей. Я, пока что ещё держусь, но не знаю надолго ли это, ведь мои колени могут подвести меня в любой момент. В общем, слишком долго это я о себе, пора рассказать о буднях поподробнее.

Сегодня я опять опоздала на автобус. Он быстро промчался мимо и обрызгал меня с ног до головы. Чуть заметные смешки послышались со стороны остановки. Автобус этот ходит раз в пол часа. Так что увы.
"Раз транспорт не поможет, ноги в руки, и вперёд" — сказала я сама себе и побежала.

* * *
— Хочешь сказать, в этот раз ты снова переводила очередную бабушку через дорогу? — с этими словами встретила меня мой тренер. Она суровым взглядом посмотрела на меня и добавила. — Если и в следующий раз будет так, то я клянусь, скоро в этом городе не останется ни одной бабушки.

Наставница резко развернулась на каблуках, оставив мне ключ от раздевалки, и зашагала к балетному классу из которого доносились шёпот и насмешки.

— В следующий раз нужно будет придумать другую отговорку. — Пробормотала я и пошла переодеваться. Из-за спешки пришлось все натягивать как есть, не поправляясь.

— Саран, долго ещё ждать?! Я развести номер не могу! Или ты уже во второй состав захотела? — донёсся из класса грозный голос наставницы.

— Все все, бегу, простите пожалуйста, — запыхавшись, забежала я к остальным.
Весь коллектив уже стоял на своих местах, недовольно глядя на меня. "Как всегда, самая глупая, ненужная, неуклюжая" — подумала я.

В этот раз нам ставят балет Щелкунчик. Главными героями как всегда поставили Пак Чимина - за самого Щелкунчика, и Мунбёль - за Машу.

Эти двое были всегда самые лучшие. Их ставят везде и во всём, нет ни одного танца где бы они не участвовали, причем солистами. Чимин очень добрый и дружелюбный, нет ни капли самолюбия. А вот Мунбёль, Мунбёль же наоборот, у нее нет ни одного настоящего друга, только "подопечные", которые исполняют любую ее просьбу. А водятся они с ней только из-за ее статуса. Сама Мунбёль, очень горда и самолюбива, хорошо относится только к Чимину. Хотя, как его не любить, все девчонки из нашей группы визжат каждый раз, когда он проходит мимо и приветливо машет рукой. Он и в правду очень симпатичный, ну, и, разумеется, мое сердце его тоже мимо не пропустило. 
Девушки у него, конечно же, не было. Вот и подлизывается к нему теперь каждый встречный.

Я, извиняясь, подбежала к своему месту. Как всегда, у самой кулисы, в самом конце, самая незаметная. А чего ещё можно было ожидать? Было видно, что Мунбёль искоса смотрела в мою сторону, еле сдерживая смех. Впрочем, то же самое было и с остальными. Лишь Чимин кротко стоял и смотрел на учителя.

— Сначала разведу массовку на первый акт. Солисты, идите разминайтесь. — объявила та.

Сначала шел так называемый марш игрушек. Тренер долго пыталась всем донести, кто где стоит, кто что делает, кто куда идёт.

— Шоссе, шоссе, шоссе, присели... Да что же ты делаешь, сколько раз объяснять! Вот сюда, сюда... — со стороны сцены доносились отчаянные крики учителя. Я сидела в зале с остальными, дожидаясь своего выхода.

— Ну и морока. — Подбежала ко мне моя подруга - Сола, и уселась рядом. — Ну что, ещё одна бабушка? — спросила она улыбнувшись.

— Ой, отстань, и без тебя тошно, — пробормотала я и положила голову ей на плечо.

— Да ладно тебе, я же так, любя. После занятия придумаем новую отговорку, а то мало ли что, выгнать ещё могут. На пятнадцатое занятие опаздываешь как-никак. — Ее милые кудряшки, которые никак не хотят приглаживаться вместе с остальными волосами, так и прыгали в такт музыке.

— Да-да, знаю. Ладно вот наш выход, пошли. — Мы быстро вскочили, поправив свои костюмы, и побежали на сцену.

— Ох, ещё с этими возиться, — вздохнула учительница и пошла ставить дальше.

Долгие - долгие репетиции, каждый день уходил на то, чтобы все станцевали идеально. "Солисты - на разминку" - слышали мы каждый прогон. Им ничего не ставили. Почему? Да потому что массовка настолько глупая, что не может ничего станцевать. В том числе я. 
"Ну что же вы, постарайтесь хоть немножко, ну что вы как дети, ни ног, ни рук, ни стоп" - говорила наша наставница каждый раз, когда кто-то ошибался. А это значит очень часто.

Но все же настал день, когда нас отправили разминаться, а солистов на репетицию.

— Наконец-то эти олухи закончили. Две недели учим, и ничего. Можно было обойтись вообще без массовки. — Проворчала как всегда Мунбёль.

— Да ладно тебе, хватит дуться. Зато это для нас был небольшой так называемый отпуск, — успокоил ее Чимин, — да и к тому же, растяжка нам не помешает.

Мунбёль лишь зло взглянула на него исподлобья и пошла на сцену.

Но на их репетицию будто кто-то навёл порчу. Их останавливали ещё больше чем нас. В особенности из-за Мунбёль.

— Ну же, Мунбёль, где твои чувства? Больше эмоций! Да нет, же, вот так, так, да стой! Ты как будто кукла, которую завели, и забыли сделать лицо весёлым!.. — вот что мы слушаем уже как четвертый день репетиций солистов. Мунбёль была хороша в ногах, руках, осанке, но в ней не было ни капли выразительности. Лишь четкие зазубренные движения. Ни капли чувств. Вскоре, наша наставница не выдержала.

— Ну все! С меня хватит! Меняю! — прокричала тренер. Мунбёль от возмущения даже перекосило.

— Что?! Стойте, погодите, что?! Меня? Поменять?!

Но наставница ее уже не слышала.
А менять то не на кого. Она быстрым темным взглядом обвела весь коллектив, несмотря на безумные возгласы бывшей солистки. Взор учителя остановился на мне. Она оглядела меня с ног до головы, и произнесла: