На острие проклятия

Глава 1

— Ты еще пожалеешь, что мне отказала!

Кричала темная тень, отдаленно похожая на женскую фигуру. Был слышен ее вопль, так что у меня кровь застыла в жилах. Затем она крикнула мне в спину:

— Проклинаю тебя на вечные скитания! – сказала она зло, с каким-то потайным удовольствием. – Ты не сможешь нигде надолго остаться, если ты там не нужна. Ты еще сама меня позовешь…

В этот момент я проснулась. На улице непроглядная ночь. Вновь закрываю глаза, пытаясь уснуть. Я все эти столетия пытаюсь вспомнить, что она еще говорила и как звучит проклятие полностью. То, что я смогла проверить на практике, – это то, что я не могу остаться где-либо, если во мне не нуждаются. И тут не обязательно какие-то дела: нуждаться могут и морально. Вот только друга, которому ты нужен, найти – та еще задачка. Проще найти работу, на которой ты будешь нужна и твоего прихода будут ожидать.

Сколько я уже скитаюсь?! Когда задаю себе этот вопрос, достаю паспорт и смотрю на свой возраст. Уже тысяча лет нигде надолго не задерживаюсь. По паспорту мне одна тысяча пятнадцать. Родом я из другого мира. Когда силюсь специально вспомнить, как я очутилась в этом не очень гостеприимном мире, то голову простреливает сильная боль. И только и слышу вопль чокнутого призрака: «Ты еще пожалеешь, что мне отказала!» Во снах иногда вижу ответ: как иду по улицам родного города, и какая-то стремная старуха просит ей помочь. Тогда той старушке я помогла перейти дорогу и немного поднесла тяжелую сумку. А потом вижу себя уже в лесу, на каменном алтаре. И тут меня снова просят помочь, а главное – отдать свое тело. Вот тут-то я и говорю свое твердое «Нет!».

Снова выныриваю из тяжелого сна, так и не вспомнив проклятие полностью. На улице уже светает. Спать дальше бесполезно, только голова сильно может разболеться. Снова пора идти дальше. В этом городе я и так долго прожила – почти пятьсот лет после тысячелетия скитаний. А все потому, что смогла найти работу в архиве. И стоило все в нем привести в идеальный порядок, как его решили объединить с центральным архивом, а меня уволили. Мне так и сказали:

— Ты очень хорошо сделала свою работу. И мы в твоих услугах больше не нуждаемся.

Этот старый жулик решил на эту уже непыльную работу устроить своего внука. Мне выдали хорошие рекомендации и выплатили зарплату, а также премию. Первым делом я обошла в этом городе все места, где бы могла устроиться на работу. Но везде отказали. Ноги сами собой понесли меня прочь из города.

Еще одним открытием моего проклятия оказалась долгая жизнь. А еще то, что пока что мне не удалось умереть от ран. Убить меня пытались вскоре после моего попадания. Все банально: меня пытались ограбить и изнасиловать. Но я дралась как дикая кошка, хоть драться совершенно не умела. На мои вопли тогда селяне прибежали и бандитов спровадили. Но они думали, что я не выживу. Хотя одна из бабушек позволила у нее отлежаться и прийти в себя. Я потом несколько лет жила у нее, во всем ей помогала по хозяйству и знакомилась с этим миром. Она назвала меня своей правнучкой и помогла сделать настоящие документы. Имя осталось моим привычным – Маринира. Жила я с бабушкой до ее кончины. Потом резко объявилась её родня, и меня попросили уйти из теперь уже их дома. Никто из деревенских не хотел брать меня к себе на работу. Только выдали немного еды в дорогу, и на этом наши дороги разошлись. И началось мое длительное путешествие, в котором я перебивалась заработками и таким образом находила передышку и мнимый отдых от следующего путешествия.

На одной из таких подработок у людей едва в рабство не угодила. Поселили меня тогда в хлеву. Мне в тот вечер не спалось, и я гуляла под окнами, подслушала разговор хозяев и их планы продать меня. Недолго думая, пошла к местным стражам порядка и рассказала о том, что слышала. Мне, естественно, сразу никто не поверил, хотя тогда у них уже были дела о пропаже людей.

— Тогда я банально уйду и не буду проверять их намерения, – сказала прямо сыскарям. – Мне моя воля и жизнь важнее.

Один из них меня догнал на улице.

— Не горячись, девка. Не можем мы без доказательств арестовать их!

— А я не хочу, чтобы на моей шее рабский ошейник защелкнулся.

— Если поможешь нам, выступишь в роли приманки – обещаю, мы не дадим тебя продать.

— Что мне с ваших обещаний…

— Клянусь, мы сделаем все, чтобы ты не попала в рабство! – сказал этот суровый вояка с пышными усами.

Магия на его слова отреагировала красиво. А для меня это было одно из первых проявлений магической клятвы.

— Вот, даже магия подтвердила.

— Хорошо. Что мне делать?

— Возвращайся к ним и веди себя так, словно ничего не случилось.

Он махнул своим парням.

— Мы скрытно пойдем за тобой.

Пока шла обратно, решила твердо: мне нужно научиться пользоваться магией. Я знаю, что она у меня есть. У меня кое-что получается, но не специально. А когда осознанно пробую сделать, то в лучшем случае один раз десяти получается. Прятать деньги так, чтобы меня не могли ограбить, я научилась одним из первых. Точно так же научилась прятать и одежду, и в моей походной сумке была только разная мелочевка, которую даже бандиты брать не хотели: типа фляги с водой и краюхи черствого хлеба.

Вернувшись в сарай, вспомнила еще об одной своей особенности после попадания. Я могу долго обходиться без еды и чувствовать себя при этом хорошо. Помню, в прошлом мире такого не было, и я любила покушать, особенно сладости. А сейчас, горько усмехнулась, сладости мне могут только сниться. Тут другое понятие о сладостях. Вроде и магически развитый мир, техника тоже активно развивается, но пирожных нормальных пока не встречала. Может, мне просто пока так не повезло, и я их не нашла. Ведь за время моих скитаний я больше переживала, чтобы найти работу и хоть где-то задержаться. Еда и сладости – последнее, о чем думала. О них начинаю вспоминать, когда появляется минутка для передышки, как сейчас.

Утром меня ждала работа на поле – прополка. Но хозяйка позвала меня с собой в другой сарай, не тот, в котором хранился инвентарь. Когда зашла следом за ней, на меня сбоку напал мужчина. Он сразу попытался накинуть кожаный ошейник. Но я поднырнула ему под руку и заорала, словно меня режут.