#на память

Глава 1. Семейные драмы

Глава 1. Семейные драмы

Октябрь, 2024

Мои руки были грязными от земли, а в ушах стоял звонкий издевательский смех, словно гиены они окружили меня. Толпа "Звездной пыли" — так я про себя называла группировку девчонок из нашей школы, которые с рождения получили по короне. Почему "пыль"? Потому что они ещё ничего из себя не представляют, но уже считают себя звёздами. Поэтому пыль.

Осенний ветер смахнул слёзы с моих ресниц. Я не поднимала голову, зная, что они хотят увидеть, что я разбита. Им нравится наблюдать моё унижение. Им нравится наблюдать за моим поражением.

На удивление листья осенью особенно красивые — в них столько красок. Мои кровавые коленки добавляют к осенним краскам свой штрих, алый оттенок. Так было не всегда. Я не всегда была такой несчастной. Помню, в девять лет мне казалось, что моя жизнь точь-в-точь как у принцессы в сказке. У меня был свой "замок", папа-король и мама-королева. Но не у каждой сказки есть счастливый конец… К сожалению.

Июнь, 2023

Мне 17, и в моём возрасте девочки строят планы на будущее, обсуждают с семьёй, в какой колледж они пойдут. Но моя семья другая. Я перестала существовать для своих родителей десять лет назад, когда из нашей семьи ушёл отец. Вот так, просто, идеальная картинка моего мира разрушилась в одно мгновение. Мой папа-король ушёл от мамы-королевы. Мой дворец пал.

Честно говоря, я думала, что такие браки, как у моих родителей, не распадаются никогда. Мама была ведущим менеджером в крупной компании, папа — востребованным адвокатом. Папа всегда мог рассмешить маму, и её звонкий смех наполнял всю комнату. Они часто устраивали свидания, и казалось, что такой искренней любви нет на всей планете. Мы с папой построили свой собственный дворец на дереве с качелями и розовой дверцей. Он ласково называл меня "принцессой", а мама готовила самый вкусный вишнёвый пирог. У нас был свой маленький сад с кострищем, где вечерами мы готовили маршмэллоу. Я была счастлива. Мы были одним целым. Командой.

Но однажды всё изменилось. Я впервые в жизни услышала крик мамы — крик отчаяния и обиды. По моему телу пробежал холод. Я спустилась по лестнице. Родители не заметили меня. Я спряталась за углом двери и смотрела в маленькую щель. Мама сидела на полу, её глаза были полны слёз, волосы растрёпаны, а рядом лежала разбитая бутылка вина. Я не знала, что в этот момент чувствовал мой отец. Я только помню его силуэт в дверях. Большой темный силуэт. Уходящий. Он не обернулся. Я больше никогда не увижу его тёмные кудрявые волосы, карие глаза, полные ласки и нежности. И больше никогда не услышу его любимую фразу: "Моя принцесса".

Это была их годовщина. На следующий день мама впервые ударила меня. И не в последний раз сказала: "Ты — копия своего мудака-отца". Больше я никогда не попробую её пирог. Больше в этом доме не прозвучит звонкий смех. Только папа мог её так рассмешить. Ещё через месяц мама начала спиваться. Её уволили с работы. Она пила, пока не встретила Джека, который отвёл её в клуб анонимных алкоголиков. Это единственный момент, за который я благодарна Джеку.

Но он никогда не проявлял ко мне тёплых чувств. Для него я была просто помехой в отношениях с мамой. С ним она не была той лёгкой девушкой, как с папой. Она не смеялась, но они могли часами обниматься, залечивая раны друг друга. Наверное, так и должно быть. Со временем я стала тенью для своих родителей. Напоминанием о той безумной любви, которую они потеряли. Напоминанием, которое моя мать не могла уничтожить, как свадебные фотографии или платье.

Я так и не узнала до конца причину их разрыва. И больше никогда не узнаю, что такое счастливая семья. Моя мама разучилась любить меня, а я — радоваться жизни.

— София, мы уезжаем!

За что я люблю июнь, так это за их регулярные отъезды с Джеком в туры на несколько недель. Обычно дети грустят, когда близкие уезжают. А я, наоборот, впервые за год начинаю дышать.

Иногда представляю, как уезжаю из этого дома навсегда и больше никогда не возвращаюсь.

— София, ты либо глухая, либо немая, других вариантов у меня нет!

Мама зашла в мою спальню. В её голубых глазах я видела ненависть ко мне. Светло-русые волосы были уложены в небрежную укладку. Она всегда выглядела прекрасно, несмотря на морщинки и усталость. На ней был серый джемпер и белые джинсы. Мне всегда казалось странным, что она продолжает носить серьги, которые подарил ей отец на мой день рождения: белое золото с маленькими бриллиантами в форме цветов. Она могла бы их продать, как и обручальное кольцо. Но, кажется, она носила их как напоминание: нельзя показывать свои чувства и открывать своё сердце окружающим.

— София, не раздражай меня! Выйди уже из своего воображаемого мира! Мы с Джеком перевели тебе деньги на счёт, их должно хватить до нашего приезда.

— Спасибо, маааам, — с иронией протянула я. — Когда планируете вернуться?

— Джек придумал для нас целое путешествие, так что не раньше трёх недель. Он такой молодец, всё продумывает до мелочей...

Она сделала долгую паузу, и в её глазах на мгновение мелькнула мысль об отце. Но она быстро отбросила её. Мама умела скрывать свои эмоции. Даже когда она пила после ухода отца, она не плакала, а просто погружалась в себя. Её будто не существовало. Только я могла понять, о чём она думает в тот или иной момент, какие эмоции испытывает.

— А ты? Какие у тебя планы? Подруги придут с ночёвкой? Вечеринка?

Иногда мне казалось, что она совсем меня не знает. У меня никогда не было подруг. После разрыва родителей у меня остался только один друг — Ноа. Он всегда поддерживал меня. Я помню, как мы познакомились: я лезла на дерево, чтобы спасти кота Тома (да, мы назвали кота Томом в честь моего любимого мультфильма). Я упала с дерева, не добравшись до Тома. Мне было так обидно. Все дети рассмеялись, только Ноа подошёл ко мне и поднял на руки. У него были такие забавные очки, в которых его глаза казались вдвое больше. Он залепил рану на локте пластырем и сам достал Тома с дерева. С тех пор мы с ним неразлучны.