Накануне

Накануне

Поперёк тротуара, лицом вниз, лежал мужчина.

Кирик остановился и пригляделся, пытаясь понять, живой, или нет? Может, ещё дышит? Легонечко тронул его мыском ботинка.

Никакого воздействия это не имело. Надо бы наклониться, но после вчерашнего, нет, позавчерашнего (ох, как время летит!) ныла спина. Кирик ткнул его ногой посильнее.

Никакой реакции. Кирик зло сплюнул, выругался, и, наклонившись, перевернул мужчину на спину. И тут же отшатнулся.

Фу, синюшнее лицо мужчины было в блевотине, уже подсохшей. Дохляк.

Интересно, сам ушёл, или ему помогли?

Кирик не стал заниматься поисками ран, синяков или иных следов насилия. Он что, коп? Лежит покойник, ну и пусть лежит. У кого ноги есть, переступят. Длинно выругался и побрёл дальше.

Ветер гнал по пустынной улице сухую листву и бумажки. На проезжей части валялась обронённая кем-то шляпа. Кирику захотелось наступить на неё, втоптать в асфальт, словно на ней он мог отыграться за все унижения и невзгоды прошедшей жизни. Но для этого нужно было сойти с тротуара, а это делать ему не хотелось. Опять же, расправа над шляпой требовала времени, а именно этого у него оставалось мало.

На этой улочке прежде было много магазинов. Ему хотелось отыскать тот, в котором ещё осталась выпивка, и в который можно было бы зайти. Хотя бы через витрину. Плевать.

Одну такую попытку он сделал четверть часа назад. Увидел продовольственный магазинчик. Прислонился к стеклу. Ба, да там что-то есть! Дёрнул за ручку двери – закрыто. С проклятиями приложился посильней, и… оторвал ручку.

Бракоделы, не могли нормально привинтить. Осмотрелся в поисках тяжёлого предмета. Такового поблизости не нашлось, пришлось идти за стоявшей в отдалении урной для мусора.

Мерзавцы. Урна, представлявшая собой ведро с крышкой на вилкообразной опоре, что позволяло ей раскачиваться - удобно для дворников - была надёжно закреплена. С горем пополам, после пятиминутной борьбы с этим куском железа, ему удалось оторвать крышку. С гордостью неся её перед собой, как военный трофей, он вернулся к магазину. Размахнулся и со всей силы ударил по стеклу.

Образовалось маленькое пятнышко, в расходящимися от него в стороны лучами маленьких трещин. Кирик ударил ещё раз. Ещё пятнышко с паутинкой микротрещин.

Чем более он бил, тем более ему казалось, что стекло смеётся над ним. В конце концов он отбросил в сторону ставшую ненужной железяку и продолжил путь.

В былые времена ему казалось, что на этой улочке невероятное число магазинов. И думал – куда столько, в них столько товаров, что, за год не разобрать. А вот, разобрали. Пустые. Некоторые даже двери оставили нараспашку.

Наконец-то попался продовольственный. Предвкушая радость, Кирик заскочил вовнутрь.

Товары на полках ещё были. Какие-то коробки, пакетики, баночки, бутылки. Да нет, не то. Приправы, добавки, масла. А нужных бутылок – нет. Ни одной. Даже пива не оставили.

На доскональные поиски время тратить не хотелось, и Кирик вышел.

Шеренга домов сменилась забором, прислонившись к которому, прямо на земле, сидела женщина, с упавшей на грудь головой. Кирик подошёл. И она тоже в блевотине. Он даже не стал наклоняться к ней – понятно, что дохлая. Наверное, с тем мужиком бухала, оба и траванулись. Смотреть надо, что пьёшь.

Свернул за угол. Впереди, на скамейке у автобусной остановки, лежала ещё женщина. Молодая, чистая – в том смысле, что не заблёванная. Кирик уже начал привыкать к виду людей в блевотинах. Лежала, подложив ладошки по голову. Живая?

Подошёл поближе. Так и есть, живая. Спит, даже посапывает. Ну и ну. Это даже развеселило. «Спи» - почти что ласково сказал он. «Никто тебя, голубушка, будить не будет»

Он отправился далее, убеждённый, что где-то прячется магазин, в котором есть спиртное.

Остановился около аптеки. Может, там спирт есть? Потянул за ручку двери – открыта. Зашёл и остолбенел.

За прилавком стоял пожилой аптекарь в белом халате, в очках и с маленькой бородкой. Он приветственно улыбнулся вошедшему.

- Вам яду?

Кирик сделал неопределённое движение головой, поднял руку для какого-то жеста и тут же опустил её.

- Там, это…двое… в блевотинах…

Аптекарь понимающе кивнул.

- Предсмертный спазм. Это бывает при отравлениях. Особенно, если перед этим человек плотно поел, или хорошо выпил. Но тот яд, который они приняли, гарантирует лёгкий уход, без мучений Потому и спазмы, что человек уже не понимает, что с ним происходит.

- Это вы…

- Да, да. Я час назад выходил на улицу – посмотреть, как выглядит пустой город, и - к своему изумлению - увидел нескольких человек, метавшихся по городу. Не понимаю, как они могли проспать или опоздать. Одни попросили успокоительное, другие...

- Там, на скамейке…женщина молодая спит…

- Она попросила снотворное. Сказала: «лошадиную дозу». Я успокоил – и от обычной дозы крепко уснёт. Так что вам?

- А чего вы… не уехали?

- В какой-то степени случайность, в какой-то - хороший способ тихо и спокойно уйти из жизни. Я, знаете ли, неизлечимо болен. Сейчас я могу произносить эту фразу с лёгкостью. Последний месяц почти что и не работал. Прежде я много думал об эвтаназии. И случившиеся воспринял, как перст божий. Вот он, способ уйти из жизни тихо, спокойно, не напрягая никого. Сыну сказал, что уезжаю с дочкой, дочке сказал, что уезжаю с сестрой и так далее. Можно полюбопытствовать, а что у вас?

На вид аптекарю было лет семьдесят, но по витеватости его речи можно было подумать, что все сто. Кирик неожиданно почувствовал к этому человек необъяснимую симпатию.

- Я… по глупости. Три дня назад, как и было велено, собрал вещички – у меня их не много было, я так… Ну… Не важно. Забил ими два рюкзака, закрепил их на багажнике своего «Харлея» и двинулся в путь. На выезде из города была пробка, я попытался её объехать, понятно, между машинами, ну и… Короче, на копа наехал. Как увидел, что он отлетел в сторону, меня чуть не выворотило. Врубил по газам и дёру. Вернулся в город, смотрю - за мной погоня. Бросил свой «Харлей» и дворами, дворами… Юркнул в какую-то пустую квартиру – сейчас таких полно, многие не запирают, и спрятался…