Нарисованная красота 2 - Учение свет

Пролог

- Леся, милая, возвращайся. – Тихо звал муж.

Я плавала в мутном киселе, глядя на комнату сверху, как какая-то камера наблюдения, уже третий день.

Когда увидела комнату из-под потолка, не поняла, что случилось. Металась по помещению, пару раз вываливалась в коридор, а потом сквозь вязкий воздух до меня добрался звук. «Пик». Это пищал прибор, от которого к моей руке тянулся провод. «Пик». Изо рта торчит толстая трубка, в каждой руке по «бабочке» катетера, к которым подключены капельницы. Все тело в ссадинах и синяках, ногу опоясывает аппарат Илизарова.

Периодически заходили врачи, что-то обсуждали между собой, но их я не слышала. Только «Пик» раз в удар сердца.

А потом пришел Пашка и его тихое-тихое, отчаянное «Леся», я услышала.

Мои родители назвали меня Ляйсан, что всегда ставило всех в тупик. Ну не подходит, по общественному, пшеничной блондинке с до синевы светлой кожей и прозрачно-голубыми глазами такое имя. Потом Утяшева начала набирать популярность и почему-то все окружающие решили, что меня назвали в ее честь. Все бы ничего, только я на три года старше.

Когда я привела знакомиться домой Пашку, его приняли тепло, мы вскоре поженились.  И через пару лет после дня нашей свадьбы образовалась звездная пара, что стало поводом для волны шуток в духе «Ляся специально подбирала», а порядок событий, опять же, никого не заинтересовал.

Паша всегда вкладывал в мое имя нежность, шептал его на свиданиях, заглядывал с ним на устах мне в глаза на свадьбе, благодарил за двух дочерей и сына. Наша семья была тихой заводью, где все беззаветно счастливы, потому что не видели повода быть несчастливыми.

И вот теперь он сидел и пытался уговорить меня не уходить, не оставлять его. А я и не хотела! Пыталась как в кино «лечь» обратно в тело, запрыгнуть на лету, пошевелить его хотя бы извне – ничего не получалось. Даже в капельницу пыталась залезь, когда почему-то решила, что смогу по капельке занять свое тело обратно.

Шагнула в шахту лифта: двери открылись, а я даже не заметила, что захожу не в освещенную кабину, а темный провал. Глупо? Да, наверное. Никогда не могла представить, что такое может произойти и не пролетает никакая жизнь перед глазами. Хотя технически, видимо, я еще не мертва.

Ненавидимый уже «Пик» снова взрезал тишину, а потом от размеренного ритма ничего не осталось: сначала звуки участились, потом и вовсе слились в одну линию. Меня стремительно потянуло куда-то наверх. Я сопротивлялась, пыталась зацепиться за что-нибудь, но куда там. Когда я уже видела Москву с высоты птичьего полета, вдруг оказалась в темноте. Плотной, осязаемой и непроницаемой. Крайне неприятные ощущения от парения в такой «невесомости».

- Эй? – Неуверенно полувопросительно позвала я.

- Хочешь вернуться обратно? – Проговорил равнодушно голос. – Твой мозг остановится, даже если сейчас врачи не дадут тебе умереть. К тому же, сейчас твой организм ослаб и тот гепатит, которым тебя заразили, когда ты старшую дочь рожала, разгуляется. Тебе оно надо?

- Нет, пожалуйста. – Тихо шептала я, будто не слыша увещеваний. – Пожалуйста, верните меня. Пожалуйста.

Стало зябко, будто могильным холодом повеяло, я дрожащими руками обняла себя.

- Сложные какие экземпляры. – Фыркнула недовольно темнота и исчезла.

Картинка мелькнула и сменилась знакомой больничной палатой.

- Мы где? – Растерянно спросила девочка лет десяти.

- В больнице. – Ответила малышке.

Она парила в воздухе рядом со мной. Почему-то, кисель исчез, больше не было ощущения, что я завязла в болоте.

- Я же говорила, что не хочу покидать тело! – Неожиданно разозлилась девочка.

Слушать вполне взрослую ругань от такого собеседника было странно.

- Что происходит? – Подозревая, что моя собеседница знает больше меня, уточнила я.

- Мы умираем. В наших мирах. – Спокойно пояснила девочка. – И, судя по всему, обе отказались меняться местами. – В обычной ситуации, самую жизнеспособную душу отправили бы в самое жизнеспособное тело, но мы обе хотели остаться при своем и…

- Подожди, откуда ты знаешь? И в смысле мирами?

- Ты не попала в темноту? – Удивилась девочка.

- Попала, но не имела ни малейшего понятия о том, что это…

- Я тоже, но мы довольно долго общались. – Пожала плечами девочка, с самым сосредоточенным видом что-то обдумывавшая.

- А теперь что? - Почему-то шепотом поинтересовалась у нее.

- Твое тело наименее жизнеспособно, значит я должна была умереть в нем, а ты жить в моем. – Пробурчала девочка. – Вода-вода, смой весь вред без следа. – Совсем тихо, на самой границе слышимости проговорила она, выдавая замысловатую фигуру прозрачными пальцами.

Забытая Пашкой бутылка воды тут же опрокинулась, через мгновение крышка слетела, а вода попала в моей рот. Пульс участился, о чем свидетельствовали частые «пики», никаких других видимых изменений не было.

- Визовство работает, хотя слабее, чем я ожидала. Может воды мало? – Задумчиво оглядываясь проговорила она. – Тебя как зовут?