Дождь шел всю ночь. Нескончаемой дробью барабанил по крыше, стучался в стекла. Подвывал, словно израненный зверь, ветер. Ветки деревьев со свистом бились о стены. Молнии озаряли улицу серебристыми вспышками.
В темноте предметы приобрели дьявольские черты, и зажмурившаяся до точек в глазах Наташа сжимала края одеяла. Изредка она, приоткрыв один глаз, смотрела на настольные часы, цифры которых светились ярким алым цветом. Утро никак не наступало.
А когда на небо все-таки выползло сонное солнышко, стихия разом успокоилась. Как веником смело.
После завтрака Наташа вышла на улицу, сделала вялую зарядку и плюхнулась в беседку. На лавочке лежал кулек с тыквенными семечками, чудом не залитыми дождем. Время текло медленно, цифра одиннадцать на мобильном телефоне неохотно сменилась двенадцатью. Кучка шелухи росла. Несколько часов ничегонеделания Наташа вынести попросту не могла.
— Бабуль, чем-нибудь помочь? — крикнула она.
— Нет уж, спасибо, — отказалась возящаяся в парнике бабушка. — Хватит нам и без тебя неурожая.
— Ну, ба-а-б!
Раиса Петровна вышла к внучке.
— Опять скучаешь?
— Мне б только часиков до трех чем-нибудь заняться. Потом уйду гулять.
— Почитай книжку.
— Все прочитано.
— Так уж все? Тебе достать с чердака «Капитал» Маркса? Четыре тома?
Наташа испуганно посмотрела на лукаво прищурившуюся бабушку.
— Нетушки. Я лучше поскучаю.
— Дело твое.
И ушла обратно к томящимся под брезентом огурцам.
Наташа покрутила головой в поисках приключений. О! Под столом валялся журнал с кроссвордами, а внутри - ручка. Бумага от воды пошла волнами, но краска не потекла, и буквы читались. Впрочем, вопросы оказались мудреные, сложные, и желание разгадать хоть что-то быстро сошло на нет. В итоге Наташа просто рисовала закорючки. Вообще-то они должны были стать то изящным женским профилем, то округлым лицом домового, но рисовала Наташа плохо, поэтому получалось то, что получалось. То есть — ничего дельного.
Ленивые цифры превратились в «тринадцать».
— Бабуль! — вновь позвала Наташа. — Тебе ничего в магазине не надо?
— Нет, — со смешком ответила бабушка. — Со-о-всем ничего не надо.
— Блин. А деду?
— То, что надо деду, тебе не продадут, — тоскливо отозвался дедушка, лениво водящий валиком по неокрашенной доске забора. Видимо, бабушка заставила его закончить начатую работу, несмотря на лужи и сырость.
— Может, тебе помочь? — решилась Наташа, хотя не переносила едкого запаха краски.
— Если не лень — давай.
Дедушка торжественно вручил помощнице наскоро сляпанную из газеты шапочку, валик и ведро с синей краской.
— Переоделась бы хоть — замызгаешься, — пробурчала бабушка, погрозив мужу кулаком. — Ну и лентяй, эксплуатируешь ребенка!
— Ей полезно, — не согласился дедушка.
— Не замызгаюсь, — одновременно с этим уверила Наташа.
Дело пошло, пускай и медленно. Джинсы она, конечно, заляпала, но те давно разонравились, поэтому не жалко.
- Седьмая есть! – гордо крикнул дедушка.
- А у меня – девять.
Дед присвистнул.
- Метеор. Давай на спор? Кто покрасит больше, тот получит брикет мороженого.
- Какого? – азартно уточнила Наташа.
- Любого.
- По рукам!
Они замахали валиками так быстро, что внешняя сторона была докрашена не к воскресенью (как обещал дедушка), а спустя полтора часа.
Наташа очнулась лишь тогда, когда на ее плечо легла чья-то ладонь.
— Мамочки! — взвизгнула она, отпихивая руку. — Ты зачем меня пугаешь?!
— Прости, пожалуйста. Хотел сюрприз сделать, — смутился Кир, осматривая перепачканную краской Наташу. — Красота.
Наташа заулыбалась, не заметив ехидства в голосе мальчика.
- Мы идем гулять? – спросила она боязливо.
— Идем. Советую надеть непромокаемую обувь — в лесу мокро.
— Значит, в лес?
— А куда еще? Кладбище я приберегу на потом.
— Надеюсь, ты шутишь…
Ноги затекли от сидения на корточках. И Наташа побрела к калитке, тряся то одной, то второй. Могло показаться, что она неумело танцует.
#3984 в Молодежная проза
#305 в Молодежная мистика
#1030 в Подростковая проза
Отредактировано: 09.04.2018