Нас не существует

Часть 2. Глава 12. Любовь?

Что такое любовь? Наташа сидела на крыльце и наблюдала за родителями. Те на выходные удумали посетить бабушку с дедушкой. Мама подрезала ветки засохшего куста смородины. Это бабушка вручила ей задание, где она «уж точно не напортачит». Мама выглядела смешно: в желтой панамке и матросском полосатом комбинезоне. На покрывале сидел папа и лениво наблюдал. Он командовал, как и что делать, но сам к секатору не притронулся. А мама почему-то не злилась, а довольно хохотала. Это любовь?

В сарай собиралась зайти бабушка, но когда оттуда выглянул дедушка, она демонстративно отодвинулась словно от прокаженного. Дед покачал головой, что-то пробормотал под нос, а бабушка ответила ему какой-то грубой фразой. Это любовь?

Сидя на коробках, валяющихся около соседского забора, одна кошка облизывала другую. Она старательно вылизывала ей шерсть, иногда прикусывала кожу, когда вторая пыталась сбежать. Это любовь?

В небе кружились две вороны. Где-то ругались мужчина с женщиной. Улюлюкала парочка детей, девочка и мальчик, бьющая друг дружку палками-мечами.

Что такое любовь?

В ящике стола, в коробочке из-под чая, Наташа спрятала коротенькое письмо, но, помня наизусть, проговаривала его шепотом.

Она понимала, что забыла лицо Кира. Чтобы его вспомнить, приходилось напрягать память. Но деталей — никаких. Ни цвета глаз, ни формы носа, ни длины волос. Только запах: травяной, свежий, как пахнет лес в прохладный день. Жаль, такие духи не продают в магазинах — она бы купила и нюхала их постоянно...

— Ты лентяй, Сережка! — мама махнула секатором у самого носа отца. Тот отстранился и, не удержавшись, рухнул на траву спиной. Маминому веселью не было предела, даже когда папа потянул её за ноги, и она неловко упала.

Бабушка, завидев потасовку, рванула к маме и случайно задела дверью курящего на лавочке у сарая деда. Тот взвизгнул, выронил сигарету, начал дуть на обожженную руку.

— Тебе больно? — закудахтала бабушка, обращаясь то ли к дочери, то ли к деду.

— Терпимо, только позвоночник ноет, — ответил за них обоих отец. — Спасибо за беспокойство.

На траве раскинулся папа, мама отряхивалась от земли, дедушка тряс ладонью. И неожиданно бабушка разрыдалась. Её тут же побежали успокаивать: кто уверять, что ничего не случилось, кто вопрошать, что произошло. Даже дедушка утешал, даже папа, что было особенно странным. Наташа тоже побежала. Очень не похоже на бабушку, так громко, в полный голос, выть и раскачиваться из стороны в сторону.

Но Раиса Петровна объясняться не стала, сказала абсолютно спокойно:

— Я в порядке.

И ушла в дом.

 Наташа отправилась за ней. Бабушка стояла перед круглым зеркалом в деревянной раме и стирала слезы со щек. Она натянуто улыбнулась, когда внучка подошла сзади и обняла за плечи.

— Не переживай, ребенок.

— Хочу и переживаю, — ответила Наташа, глядя на их отражение. — Ну зачем ты так...

— Расчувствовалась — старым это позволительно.

— Ты не старая.

Раиса Петровна дотронулась до седой пряди, прищурилась, точно пыталась увидеть в зеркале кого-то другого.

— Если бы я могла сотворить чудо, то сделала бы всё как раньше. Помирила бы нас с дедушкой, твою маму с папой никогда бы не разводила. Пусть бы все мы были счастливые. Да «бы» мешает… — Раиса Петровна щелкнула внучку по носу. — Кто нынче в моде у молодежи? Волшебники, ведьмы? Мы, помнится, вызывали всякую нечисть и просили исполнить наши желания. В любом случае, магии нет.

Бабушка обтерла лицо краем фартука, а Наташа вышла к родителям и потянулась к отцу:

— Мир, — безапелляционно объявила она.

— Мир, — добавил папа и щелкнул дочку по носу.

Магии нет, но человек способен на многое, если захочет. Наташа хотела воссоединить семью и начать решила с себя.

Следующим делом она написала сообщение Диме, в котором просила извинений. Не то, чтоб от всего сердца, но нельзя дуться бесконечно.

Затем она долго сидела в беседке, ела черешню и крутила в пальцах веточки.

— Магии нет, — повторяла девочка, словно убеждая кого-то. — Магии нет.

Вот бы она существовала. Тогда бы Наташа свернула горы.

Но кто-то же придумал её? Люди не верят в духов, но о них есть сказки и легенды — и духи существуют на самом деле. Может, люди не верят в волшебство, а оно есть?

Наташа перебирала сказанное когда-то давно Киром. Жаль, она забыла большинство из его слов. Запомнились какие-то глупые, несущественные детали. Разве важно, как прошел первый день рождения в качестве русалки у Марины? Или как Кир воровал у туристов кроссовки? Почему-то это запомнилось.

Вдруг у Наташи вывалилось из дырявой головы что-то важное? Кир водил её к русалкам, к упырю Вене, показывал цветущий папоротник…

И тут девочка округлила глаза. Её осенило!

На заброшенное деревенское кладбище она пришла спустя час. Небо затягивалось тучами, но Наташа не замечала непогоды. Похолодало и потемнело.

— Веня! — позвала Наташа, осмотревшись.

Всё те же поваленные кресты, изъеденные насекомыми, дождями и ветрами. Где-то обломанные, где-то накрененные. Ни на одном не осталось фотографий. С могильных камней, обломанных и треснутых, стерлись буквы. И люди, покоящиеся здесь, навсегда забыты. Один лишь склеп из белого камня стоял, как и прежде, нерушимой, могущественной громадой. Его трухлявая дверь покачивалась. Верхушку некогда украшали две башенки, но левая окончательно развалилась. Тряпка, намотанная на шпиль правой, развевалась в такт ветру. В лавочке возле одной из могил недоставало досок. Наташа подошла к ней, но сесть не отважилась. Развалится ещё…