Наш любимый гербарий

Глава 1. С возвращением

   Перебегая от колонны к колонне, осторожно двигаясь и прячась за углами, я преследовала цель. Целью был силуэт, знакомый до трепетной дрожи в сердечке. Высокая и тонкая фигура уверенно шагала по просторным светлым коридорам университета, даже не подозревая, что за ней следят.

   Я вдруг обнаружила, что широко улыбаюсь, представляя, как жертва совсем скоро попадёт в мои сети. Пусть я почти год провела вдали от универа, я отлично помнила лабиринты коридоров и удобные срезы моей альма-матер.

   Я глухо выругалась себе под нос, когда заметила на полу белый пластиковый прямоугольник. Во время очередной перебежки я выронила студенческий билет, и без того печальный и потрёпанный. Я получила его обратно буквально пару минут назад, и потеря студака ещё до учёбы стала бы крупным фиаско.

   Собственно, из-за билета я и оказалась здесь сегодня. Необходимо было уладить эту и некоторые другие формальности в деканате, чтобы восстановиться из академического отпуска. А тут так удачно подвернулся мой краш, спешивший куда-то по своим преподавательским делам.

   Отсчитав про себя несколько секунд для страховки, я в очередной раз завернула за угол, чтобы продолжить преследование, но неожиданно упёрлась в стену.

   «Стена», одетая в лёгкую светлую рубашку, насмешливо взирала на меня сквозь прямоугольные стёкла очков. Я расплылась в чересчур широкой улыбке, одновременно чувствуя неловкость, удовлетворение и умиление, тёплым облачком окутавшее мои мысли.

   – Приве-ет, – глуповато протянула я, глядя в прекрасные голубые очи.

   – Что это ты такое делаешь? – поинтересовался Рома, приподняв брови, и сложил руки на груди.

   Я зажмурилась от наслаждения. Этот голос я бы узнала из тысячи. Только он совмещал в себе тенор, едва заметно и приятно поскрипывающий, манерно тянущиеся гласные и характерные интонации. За этот голос я иногда ласково и двусмысленно звала Рому «мой голубок», имея ввиду вовсе не птицу.

   – Ах, Ромашка, ну, не будь дурачком, – сказала я и сжала его в объятиях. Кажется, он стал ещё выше и тоньше, чем раньше. У меня всегда был фетиш на худеньких. – Я тебя преследую, неужели не очевидно?

   – И кто из нас после этого маньяк?

   Рома обнял меня в ответ и, наклонившись, ласково поцеловал в лоб.

   – Привет, Василёк.

   Я слегка отстранилась, быстро посмотрела по сторонам и, схватив парня за руку, толкнула ногой ближайшую дверь, так удачно оказавшуюся просторным классом. До занятий было ещё несколько дней, так что классы и аудитории пока пустовали.

   Я прижала Рому к ближайшему серому шкафу для химических реактивов и требовательно потянула за ворот рубашки. Из-за ощутимой разницы в росте от слишком долгих поцелуев у нас обоих могла заболеть шея, но это того стоило. Я почувствовала его дыхание на своей щеке и почему-то вдруг смутилась, будто в первый раз мы были так близко. Но когда его губы накрыли мои, сознание окутал розовый туман, и все мысли напрочь вылетели из головы.

   За дверью послышался цокот каблуков, и я резко отпрянула. Наши с Ромой отношения могли создать для него проблемы теперь, когда он перевелся на работу в мой универ.

   Теперь так будет каждый раз?

   Оторвавшись от Ромы, я осмотрела класс. Яркое летнее солнце, проникая сквозь широкие окна, освещало длинные ряды парт со стульями, шкафы с вытяжками и неизменную зеленую меловую доску. С улицы слышался едва различимый щебет птиц и шум проезжающих мимо машин. Скоро этот и другие кабинеты заполнят растения в горшках, мерные цилиндры с бюретками и студенты в белых халатах, радующиеся, словно дети, красивому цвету получившегося раствора.

   – Я тоже скучал, – признался парень и, отодвинув один из стульев, присел.

   – Быстро ты меня вычислил? – поинтересовалась я, запрыгивая на парту. Выглядела она надёжно.

   – Ну, знаешь. Тебя сложно не заметить.

   Я сокрушённо вздохнула.

   – Ну, вот. И зачем господь наградил меня синими волосами?

   – Технически, господь тут ни при чём, ведь ты сама...

   – Технически, ха! – я снисходительно взглянула на него. – Хочешь спровоцировать меня на длинный и глубокий диалог о теологии и философии?

   Ромашка с улыбкой помотал головой.

   – Пожалуй, не хочу.

   – И правильно. Я бы в этом споре победила.

   – Не сомневаюсь.

   Рома протянул мне ладонь, и я взяла его за руку. Было приятно снова сидеть вот так вместе и болтать о всякой ерунде. Неизвестно, что будет с нами теперь, когда нам нельзя палиться.

   – Вот надо было тебе перевестись в Эй-таун, – вздохнула я. – Мог бы остаться на прежней работе, нам было бы проще.

   – Карьерные перспективы, – напомнил Рома.

   Мы уже говорили об этом прежде, поэтому я и так всё понимала. В медуниверситете родного Ви-тауна он ещё долго мог быть просто преподом, в то время как здесь всего за полгода этот карьерист поднялся до поста завкафедрой. Да и в целом, жизнь в столице Рому явно прельщала.

   – Вась, не волнуйся о нас. Так ведь даже лучше, будем чаще пересекаться.

   – Ага, главное, чтоб никто не увидел.

   – Значит, будем осторожны. Да и я знаю, где камеры.

   – Что ж, надеюсь, здесь их нет? – спросила я, наклоняясь к нему за поцелуем.

   С тех пор, как я поступила в университет, мы с Ромой нечасто виделись, общались через сообщения в мессенджерах и редкие звонки. Возможно, именно поэтому мы так долго встречались. Не успели надоесть друг другу.

   Но академотпуск многое изменил. Рома периодически навещал меня в Ви-тауне, приезжал на зимние каникулы, а летом мы виделись почти что каждый день, пока он не уехал в августе на повышение квалификации. Кажется, за три тёплых месяца мы узнали друг друга лучше, чем за три года отношений. С того дня, когда мы начали встречаться, мы оба изменились. Повзрослели.

   Сейчас я боялась не только того, что Рому могут уволить за связь со студенткой. Вдруг, общаясь так часто, мы поймём, что переросли друг друга? Вдруг те чувства, что мы испытываем, исчезнут, когда мы сильнее сблизимся?