Наш ректор - чудо(вище)!

Глава 1. Кикимора, эльф и проблемы их потомства

— Не смейте делать такие отвратительные намёки, да ещё и притворяясь, что вам очень жаль! — вопила мама самым кикиморским голосом из всех возможных. Связевая ракушка в её руке едва не трещала. И даже мягкий ковёр с длинным ворсом никак не мог заглушить яростный топот её ног. — Моя девочка в тысячу раз лучше всех этих ваших белозадых, губошлёпых, тонконосых и полумозглых богачей и богачек, ясно вам?! Ещё увидите! Поноса вам на утро и клещей в матрас! Тьфу! — и она натурально плюнула в ракушку, как будто этот плевок мог достигнуть уха того, кто слушал её по ту сторону, а затем бросила предмет через плечо — прямо в руки мужа. — У-у, как я зла! — объявила она на весь дом, возводя зелёные руки к потолку. Её волосы, будто тёмные змеи, безостановочно извивались.

Я осторожно выглянула с верхних ступенек. Каждый раз, когда мамуля, настоящая принцесса кикиморских кровей Фрезия Магнолис, входила в раж, мне хотелось улизнуть куда-нибудь — например, в свою комнату на втором этаже. Даже если в этих спорах защищают именно меня.

Просто иногда мамуля так увлекается, что от её ругательств не то что уши в трубочку сворачиваются — аппетит на весь день пропадает.

— Айрис? — заметил меня отец, сидящий в своём любимом кресле. Он нежно улыбнулся, с ног до головы излучая спокойствие и гармонию. Без преувеличений — даже его волосы отражали солнце так, что лучи как будто засыпали, закутываясь в них. Эльфийская природа... её не потеряешь и в карты не проиграешь даже в браке с кикиморой. — Можешь спускаться, милая.

Мама повернулась ко мне со скоростью запущенного волчка, и я пронаблюдала удивительную метаморфозу: исчезли тёмно-зелёные чешуйки с щёк, клыки втянулись, когти пропали, а волосы из болотных извивающихся змеек превратились в обычные локоны морского цвета.

А главное — всё это меньше, чем за секунду! И куда деваются эти чудеса самоконтроля в разговорах по ракушке?

— Крошка, — пропела мама, протягивая ко мне руки, — ты уже проснулась? Почему не спустилась пораньше?

А я спустилась! Просто понеслась обратно, услышав очередной скандал с приёмной комиссией!

Папа безмятежно улыбнулся, встав с кресла, и пришёл мне на помощь:

— Пусть наша малышка не торопится — у неё же каникулы.

— А что на завтрак? — я быстренько сменила тему. — И где Астер?

— Твой брат ещё не вернулся с почты, — ответила мама, а потом осеклась и стала усиленно делать вид, что ничего не говорила, спеша на кухню.

А я всё поняла — и вспыхнула, как спичка:

— Вы опять рассылаете документы? Я же просила!

— А что такого? — тоже взвилась мама, опять развернувшись ко мне с такой скоростью, что синие юбки аж до колен поднялись. — Сама же ничего не отправляешь! Мы ради тебя стараемся! Ты что, никуда не хочешь поступить?

— Я уже тысячу раз говорила, чего хочу! А вы не слушаете!

— Мои самые любимые, дорогие и милые, — ласково заговорил папа, обнимая каждую за плечи и подталкивая к кухне. С его пальцев сорвались золотые искорки, и меня обволокла мягкая, тёплая аура спокойствия. Судя по лицу мамы, её тоже. — У нас лавандовый чай и заварные эклеры. Пойдёмте, нас ждёт прекрасный завтрак и приятная музыка...

И мы пошли. Ох уж эти эльфийские уловки! Папа погасил конфликт на корню, но мама ему потом задаст — гасить эмоции кикиморы дело опасное, накопятся и рванут так, что мало не покажется! Хорошо, что я полукровка, и у меня с этим не так всё плохо.

Хотя, мои проблемы заключаются в другом...

Спустя несколько минут мы уже сидели за круглым столиком на небольшой кухоньке, окружённые душистым цветочным ароматом. Магприёмник на подоконнике тихо играл музыку, сопровождая чинный образцовый завтрак нашей благополучной семьи.

Но когда папа отвернулся, я послала очередной злой взгляд маме, а она совсем по-детски показала мне язык. Я фыркнула и скорчила рожицу в ответ ‐- мама же, в свою очередь, закатила на это глаза. Наша безмолвная перепалка прервалась, стоило папе повернуться и положить на стол ещё тарелку вкусностей. Я перевела взгляд к окну, делая вид, что наслаждаюсь оперой знаменитой сирены Эбби Эфри, а мама мило улыбнулась папе, мгновенно пряча чешуйки.

После пяти съеденных эклеров и трёх маффинов входная дверь в коридоре щёлкнула, и голос старшего брата провозгласил:

— Я дома!

Ну наконец-то! Здоровенная часть моей натуры, унаследованная от вредных и склочных кикимор, так и ждала возможности высказать всё, что накипело из-за их выходок! При папе не получилось бы, да и стыдно при нём ссориться. Особенно, когда он использует свой любяще-укоризненный взгляд, который так и показывает, как ранено его сердце...

Моментально мы с мамой вскочили, едва не перевернув стол, и унеслись в прихожую раньше, чем папа успел что-либо сказать.

— Астер! — воскликнули мы обе, но продолжили совершенно разными фразами:

— Как ты мог снова пойти на поводу у мамы!

— Иди в комнату, мы с папой её успокоим!