Наследие предков: путь воли.

Глава 1

Легкий ветерок слегка шевелил одинокий листок письма. Мелкий забористый шифр читался легко - сказывались долгие часы тренировки. Иногда меня удивляет немногословность моей матери:
Дорогая, доченька.
Я очень рада за вас с Тейем. Никогда не знала пары красивей чем вы двое. Хоть я знаю твоего будущего мужа недолго, он показал себя весьма достойным молодым человеком. Тей тебя очень любит и я уверена: вас ожидают долгие счастливые годы вместе. Мы с твоим отцом благословляем вас.  Надеюсь ваша свадьба станет событием года в Алгейке. По крайней мере знай: можете себе ни в чем не отказывать. Мы полностью покроем все свадебные расходы.
К сожалению, на свадьбе нас не будет. Ты знаешь почему. Но можешь быть уверена: сердцем мы рядом.
С любовью, мама. 
Я отвела взгляд от письма и посмотрела на маленький ухоженный сад. Мама. Многие знают свою мать с младенческих лет. Мне "повезло". До определенного возраста я искренне верила, что мои настоящие мама и папа умерли. Горевала я не слишком сильно: ведь со мной всегда были мои приемные родители. Наверно по совести, именно их я должна называть мамой и папой, ибо именно от них я получила большую часть родительской любви и тепла. Однако, они  никогда не позволяли себя так величать. Только Ти и Ва. Глупо. Не думаю, что если бы я называла Ти и Ва папой и мамой Тенна и Гай обиделись. В конце концов, за все 20 лет своей жизни я видела настоящих родителей не более десятка раз. В первые разы я даже не знала кто они такие. Не ведала почему эта ослепительная женщина с такой нежностью обнимает меня и почему этот суровый дядька так внимательно слушает что я (шестилетняя малявка!)ему рассказываю. Только в 12 лет слегка приоткрылся полог их тайны. Первой моей реакцией была злость: за то что скрывали и не доверяли. Но я ничего им не сказала. Выслушала и ушла. Понять родителей вполне можно: дети обычно не умеют хранить тайны. Но тогда я была всего лишь ужасно упрямым подростком... Больше двух лет я не открывала оставленное ими письмо. Потом обида прошла и мне стало интересно. Это письмо, наверное, самое длинное послание от моей матери за всю историю нашей переписки. И хотя мне открыли, дай бог, десятую часть всего, первое письмо стало потрясением. Оказалось, что я не человек вовсе, а самая что ни на есть неведома зверушка. Ведь мой отец - алкой, а мать - солнечная охотница. Две расы непримиримых врагов. Расы, которые совсем не могут иметь общего потомства. По крайней мере, не могли до моего случая. Объединяющим звеном, надеждой на мир между алкоями и охотниками я не стала.  Вышло совсем наоборот и родителям пришлось меня спрятать. Теперь мне необходимо обходить по широкой дуге как алкоев, так и солнечников. Благо представители этих рас редко посещают людские селения и различить их можно на значительном расстоянии. 
Легкая шаль скользнула мне на плечи. Любимый голос тихо прошептал над самым ухом:
- Письмо от матери?
Я повернула голову и коснулась легким поцелуем губ Тейена.
- Да.
Мой жених неторопливо обошел вокруг маленького столика и сел в кресло напротив.
- О чем пишет?
- Они рады за нас. И благословили наш брак.
Глаза любимого вспыхнули радостным светом. Тейен мой друг с самого детства. Мы доверяли друг другу любые тайны. Скрывать от него свое происхождение я не стала. Родители поначалу не знали об этом, но потом... Я впервые в жизни столкнулась с подобной головомойкой. За ней последовали тайная слежка за моим другом и его разговор с моими родителями. Мама признала Тейена "достойным доверия". Отец ничего плохого о моем друге не сказал, однако легкий оттенок недовольства на его лице я уловила. Месяц назад на очередном балу мы с Тейем объявили о своей помолвке и написали об этом папе и маме. Тейен видимо знал о настороженном отношении моего отца к нему, поэтому волновался.
- Они обещали помочь с расходами...
Тейен поджал губы и неодобрительно посмотрел на меня:
- Гайя, ...
Я стремительно подхватилась со своего кресла, села ему на колени и приложила палец к губам:
- Для них это важно, Тей. Они не могут приехать и это их единственная возможность хоть как-то поучаствовать в нашей свадьбе...
Тейен не уверено покачал головой:
- И все же...
Я решительно поцеловала его. Мой сладкий, любимый мужчина... Даже немножко увлеклась. Осторожное покашливание вернуло нас с небес на землю. 
- Гайя. Тейен. Вы опоздаете.
Все красная резво подскочила и понурила голову:
- Да, Ти.
Тейен поднялся, стал рядом и осторожно сжал мою руку, успокаивая.
- Мы уже готовы, ао Ти.
Несмело подняла глаза и натолкнулась на мягкую, любящую улыбку приемного отца. Тихо выдохнула. Все таки Ти очень суров по части воспитания таких невинных барышень, как я.
Когда  дом плавно скрылся за поворотом аллеи, Тейен нежно поцеловал мою ладонь и мягко пожаловался:
- Не могу дождаться нашей свадьбы...
Я лукаво улыбнулась:
- Остался всего месяц.
- Его еще пережить надо...
Шутка Тейена неожиданно отозвалась  холодным ознобом  и я поспешила перевести разговор на другую тему. 
Вечер был чудесный. Мы много танцевали, смеялись, шутили... И все же меня не оставляло странное чувство. Чувство сказки. Сказки, вырванной из жизни. Я жадно впитывала в себя каждое мгновение и радовалась...Однако мое сознание не верило в эту реальность. Все казалось иллюзорным и ненастоящим. А потом накатила тревога. Короткий миг резко изменил окружающий мир: я ощутила едва уловимый аромат опасности. Этот запах словно разбудил меня. Все вокруг потеряло краски, а в сердце зародился страх. Тейен сразу заметил неладное. Я уронила флакон с трезией на пол и сильный запах заполонил бальный зал. Тей ухватил меня под локоть и быстро вывел из дома гостеприимных хозяев. К нашему экипажу мы почти бежали.
Возничему моей семьи ничего не нужно было пояснять: он сразу же сорвался с места, едва мы сели в дейрын.
- Ты видела кого-то из них?
Я покачала головой:
- Нет. Учуяла. Там точно был один. А может быть и двое... надеюсь трезия уберет наши следы.
- Кто?
- Алкои.
- Амулет переноса у тебя с собой?
- Нет.
- Гайя!
- Я забыла, - от напряжения меня начало немного потряхивать. Чтобы как-то унять дрожь, обхватила себя руками.
- Где он?
- В моей комнате. На втором этаже.
- Как приедем, сразу же отправляешься к отцу. К Гаю.
- А ты?
- Позже, -  Тейен сел рядом и приобнял меня за плечи - Я должен предупредить своих родителей. Не беспокойся: я тебя найду и задам хорошую трепку. Чтобы не расслаблялась.
- А как же наша свадьба?
Тейен хмыкнул:
- А куда ты от меня денешься?
Поместье встретило нас тишиной. Небольшое расстояние до особняка мы преодолели в полстука сердца. С первых же шагов внутри дома я учуяла сильный алкойский запах. Отвратительный. Ухватилась за руку Тейена и сиплым голосом прошептала:
- Они здесь.
Тейен достал скейти и, оставив меня немного позади, двинулся в сторону лестницы. Я ступала за ним шаг в шаг, напряженно вслушиваясь в оглушительную тишину. Приближение алкоев я учуяла сразу. Двое наверху. Один внизу недалеко от парадной лестницы. Дернула Тейена за рукав и указала ему на вход в небольшую комнатку рядом с прихожей. От туда начинался ход для прислуги. Из него можно попасть на второй этаж в обход основных коридоров. Тейен кивнул, мы юркнули в гардеробную и взлетели по лестнице на второй этаж.  На наше счастье, служебный ход был свободен.
По усиливающемуся запаху стало ясно, что преследователи обнаружили наше расположение и быстро приближаются. Мы вбежали в галерею, хорошо освещенную лунным светом. Наша скорость была достаточно большой поэтому первые несколько шагов мы сделали, не успев остановиться. Я поскользнулась и упала на залитый кровью пол. Мой взгляд уперся в оторванную руку. Родовой перстень не оставлял сомнений в его хозяине. Крик вырвался сам, а взгляд как завороженный проскользил дальше. Оторванные части тел были разбросаны по всей длине галереи. Остатки знакомой женской одежды не оставляли надежды на жизнь Ва. Тейен рывком поднял мое безвольное тело с пола и, ухватив за руку, попытался сдвинуть с места. Я не могла сделать и шагу.
- Гайя, ...! Двигайся,...! 
Жаргонные слова, которые употребил Тейен неожиданно подействовали и я, сильно сжав его руку, побежала. Нас быстро нагоняли. До конца галереи оставалось несколько шагов, когда Тейен отпустил меня и жестко толкнул вперед.
- Беги к себе!
Сделав по инерции несколько шагов, я обернулась. Жуткая картина пригвоздила меня к месту. Холодный лунный свет освещал зверей и кровавое пиршество, которые они устроили раньше. До этого я никогда не видела алкоев во второй ипостаси. Спутать их с волками не получалось, хотя внешне они чем-то походили на этих животных. В первую очередь меня ужаснули их размеры: обращенные алкои были почти в три раза больше Тейена и меня. Не прошли мимо моего потрясенного сознания их сильно вытянутые морды и уши, несколько пушистых хвостов, светящие красным огнем глаза и вспыхивающие узоры по всему поджарому телу. На фоне наших преследователей Тейен выглядел хрупким. Боль страха впилась в меня, не позволяя сделать и шаг. Алкои набросились на Тейена вдвоем. Легкие, четкие движения моего жениха - мастера скейти, завораживали. Я забыла об амулете, забыла о том, что должна бежать. Остался только этот бой и страх за любимого. Сперва алкои не воспринимали Тейя как серьезного противника. Это было видно по их ленивым, неторопливым движениям. Но потом... Тейен убил одного из них и серьезно ранил второго. Наверно он смог бы победить. Если бы не я. 
На моем горле сомкнулись жесткие когти и хриплый голос с насмешкой потребовал, не давая Тейену завершить смертоносный удар:
- Бросай, скейти, мальчик. Если, конечно, не хочешь чтобы я оторвал хорошенькую головку твоей невесте...
Тейен обернулся и побледнел. Ужас охватил меня противной дрожью:
- Нет! Они все равно убьют меня! Не смей..., - когти сильно сдавили мое горло и я захрипела.
Тейен отбросил скейти. Его взгляд был полон боли, смирения и укора. Все дальнейшее навсегда запечатлелось в моей памяти. Вот раненый алкой встает. Отряхивается. Подходит к Тейену со спины... Кровь на мне... Кровь на ужасной, оскаленной морде... Оторванная голова, остановившаяся у моих ног... Довольный смех удерживающего меня алкоя... Мой крик... боль... страх... паника... Я бегу не разбирая дороги, не понимая куда бегу и зачем... Сзади шумное дыхание, иногда смешки... Они играли со мной. Догоняли, перекидывали друг другу как игрушку и отпускали, чтобы вновь насладиться погоней... Живое человеческое лицо на мгновение встало перед глазами. Меня втолкнули в собственную комнату. За захлопнувшейся дверью раздался короткий вскрик нашей старенькой кухарки. Сквозь туман паники молнией вспыхнуло воспоминание об амулете. Бросок к шкатулке... дверь слетает с петель... сжимаю в ладошке маленький кулончик... в зеркале отражается окровавленный оскал... холодный вихрь и жесткий удар о землю.
Просыпалась я медленно. Сначала тихим, бессмысленным шумом накатили звуки.  Потом проявилась комната, слегка плывущая в размытом свете. Где-то совсем близко раздался тихий голос:
- Гайя?
Поворачиваю голову и встречаюсь глазами с мамой. Несколько долгих мгновений смотрю на нее. Воспоминания накатывают волной. Я закрываю глаза. Горючие слезы бегут по щекам. Боль утраты ничто по сравнению с чувством вины. Передо мной как живой встает Тейен и его последний взгляд. Я отворачиваюсь от матери в другую сторону и, скрутившись калачиком, реву не в силах сдержаться. Виновна. Виновна во всем. В том, что жила с приемными родителями. Если бы не я, они были бы живы. Виновна в том, что забыла амулет. Мы бы вообще не поехали в наш дом. Виновна в том, что теряла время в галерее. Виновна в том, что не побежала за амулетом. Знаю точно: я смогла бы добраться до комнаты, телепортироваться к отцу и вызвать подмогу. Дура! Набитая дура! Он был бы жив! Тейен - мастер скейти. Недавно получил черный дан. Он бы продержался. Я уверена. И старенькая Телания... Почему я поддалась панике? Почему не корректировала свой путь в сторону комнаты с амулетом? Почему?? Почему?!!!  Они все мертвы. Из-за меня. Двое косвенно. Вина за других двоих полностью на мне... Тейен... Лучше бы ты был жив. Не я. Я не заслуживаю твоей жертвы. Я не сделала ничего чтобы помочь тебе. Ничего! Любимый...
Рыдания перерастают в сиплый вой. Мама пытается меня коснуться, но я уворачиваюсь. Я не достойна ее любви. Не достойна ничьей заботы. Не достойна уважения...
Дверь с шумом распахивается. Алкойский запах. Я слетаю с кровати и забиваюсь в угол. Липкий страх заполоняет сознание и я ору пока в комнате не остается только моя мать. Она пытается меня гладить, что-то говорит... Я  не слышу ее и в какой-то миг отключаюсь.  
Дни побежали чередой, почти не касаясь сознания. Да, я ела, то что давали, спала. Плакала, смотрела в холодный осенний пейзаж за окном и теряла всякую связь с действительностью при малейшем намеке на алкойский аромат. Жизнь потеряла краски. Я не видела смысла в ней. И в первую очередь не видела смысла в себе...
Не знаю сколько прошло времени. Только в один из дней все изменилось. Мне приснился сон. В нем я не чувствовала боли. Не чувствовала вины. Смогла подняться с кровати и выйти в соседнюю комнату. В кресле, в неудобной позе дремала мама. Ее золотистые, прекрасные волосы обогатились несколькими седыми прядями. Лицо осунувшееся, бледное. Кажется она похудела. Мятая, несвежая одежда. А еще мама вздрагивала во сне и порой тихо шептала:
- Гайя, девочка моя... 
Я подошла к матери и попыталась погладить ее по голове. Рука легко прошла насквозь. Страха как и других чувств, не было. Мне захотелось выйти из дома. Неведомая сила протащила меня словно пушинку через двери. Солнце ласково освещало зеленую траву и золотистые ветви деревьев. Тихое спокойствие мягко накатило на меня, словно смывая застаревшую грязь. Недалеко слышался чей-то тихий разговор. Подошла ближе:
- ... Сколько еще Гай будет себя мучить? Ясно же девчонка не в себе. Орать при виде собственного отца...
- Отправить бы ее к отшельникам. Там ей самое место...
Папа? Я кричала, когда приходил папа? Желание его увидеть становится непреодолимым. И вновь неведомая сила перемещает меня. Оказываюсь за спиной у отца.  Он стоит у небольшой заводи, опершись рукой о ствол дерева, и смотрит на воду. 
Касаюсь папиных плеч и обхожу его по кругу. От папиного взгляда стынет кровь. Что же я делаю? Что же я делала все это время?
Просыпаюсь в своей комнате. Некоторое время лежу и смотрю в пололок. Из приоткрытого окна раздается тихий шелест ветра и стрекотание насекомых. Встаю с кровати. Меня немного шатает. Взгляд натыкается на зеркало. Первое время я не могу понять, что же вижу перед собой. Серое лицо. Обвисшие волосы. Потухший, потерянный взгляд. Подхожу ближе. Худая штахетина. Смотреть неприятно. Противно. Но я заставляю себя не отрывать взгляд, ведь впервые за долгое время чувствую что-то кроме вины, боли и страха. Открываю дверь в соседнюю комнату. Кажется, в реальности я делаю это впервые. Как и в моем сне вижу маму. Опускаюсь перед ней на колени и касаюсь дрожащей рукой ее ладоней. Она резко просыпается. Натыкается взором на меня и ...
Мне настолько стыдно, что я зарываюсь носом в ее колени и сипло шепчу:
- Прости меня, мама, - тону в широко открытых, удивленных глазах - Я больше не буду. Обещаю. 
Мама недоуменно смотрит на меня:
- Что не будешь?
- Мучить вас с папой.
Очевидно мама понимает меня совершенно не правильно, потому как ее глаза вспыхивают недовольством:
- Гайя, ты..
- Я хочу помыться и переодеться. И поесть. А еще поговорить с папой. 
- А ты не ...
- Я попробую справиться с собой.
К маме возвращается былая уверенность.
- Хорошо.
Она помогает мне подняться.
- Где ты хочешь подождать: в своей комнате или ...?
- Или. Не хочу быть в доме сейчас. Надоело.   
Мама полностью преображается. Ее глаза наполняются радостным светом.
- Я отведу тебя на веранду позади дома. Там очень хорошо.
Я киваю головой. 
На веранде и вправду чудесно. Я наслаждаюсь каждым мгновением. Запахи, звуки, солнечный свет - все это оглушает меня. И раскрашивает снова мой мир. Пусть не так ярко как раньше. Но именно сейчас я как никогда остро ощущаю: я жива! Жива и рада этому. Несмотря ни на что.
Когда я вернулась в свою комнату, меня уже ждала наполненная ванна. На мгновение замерла, будучи не в силах пошевелиться: по комнате витал легкий алкойский запах. Широко распахнутое окно помогало не сильно.
Мама с волнением посмотрела на меня. Ужас и паника царапались, бились, рвались на свободу. Я представляла, что закрываю их в глубоком погребе, засыпаю землей придавливаю камнем. Цепляюсь за свой разум. В голове прокручиваю одни и те же фразы:"Мама не могла принести воды сама. Ей помогали. Меня охраняет отец. И его алкои. Они не опасны. Не опасны. Они меня защитят". И паника отступила. Страх не ушел. Нет. Он тлел. Зудел под кожей и рвался на свободу. Я заставила себя сделать необходимые шаги, раздеться, залезть в ванну, искупаться. При этом жестко гасила малейшие попытки страха разрастись. Долго терла свою кожу, медленно мыла голову и глубоко дышала впитывая остатки пугающего аромата.  А еще вспоминала взгляд своего отца у озера. Откуда-то знаю, это не был сон. Отец не заслуживает моего страха. Я не имею права испытывать это чувство по отношению к папе. 
Всегда аккуратно расчесывала свои волосы. Сегодня же на расческе оставила приличный клок. Слишком уж я нервничала: настраивалась на разговор и давила панику. Приучала себя к мысли, что придется ощутить сильный алкойский запах и не кричать, не убегать. Нельзя опять делать отцу больно. Я должна справиться с собой. Я справлюсь. Иначе просто нельзя.
Похоже, моя мама обладает безупречным чувством стиля и знает мои вкусы. А вот с размерами не угадала... Вещи подошли бы идеально, если бы я их одела, скажем, месяца два назад. Теперь же они почти все были безнадежно велики и болтались на мне как на вешалке. С большим трудом удалось найти сарафан, который более менее мне подходил. 
Перед выходом еще раз окинула себя быстрым взором. Подсохшие волосы рассыпались по плечам слегка завивающимися кудрями. Кожа порозовела и  я уже не походила на ожившего покойника. 
Некоторое время стояла перед дверью своей комнаты. Собирала силы. Собирала, собирала... и разозлилась на себя. Сколько можно! Решительно открыла дверь и двинулась на едва уловимый запах. С каждым шагом он усиливался. Начал расти и мой страх. Иногда я останавливалась и глубоко дышала, снова беря свои метания по контроль. Перед дверью, за которой раздавался негромкий разговор, я простояла достаточно долгое время. Сложно было до слез. Желание сбежать сбивало дыхание, гнало прочь. Но я стояла. В какой-то миг поняла: стоять можно бесконечно - это не решит моей проблемы. Открыла дверь и вошла в комнату. Там был не только отец: еще двое алкоев и мама. Все они смотрели на меня. Ужас накрыл с головой. Но я не закричала. Лишь прикрыла глаза и сжала кулаки. Внутри же я орала на себя и обзывала последними словами. Когда, наконец, паника отступила, вновь открыла глаза. Напряженная мама. Полные муки глаза отца. И презрительные усмешки других алкоев. Последние обожгли не  хуже огненной плети. 
- Папа мне нужно с тобой поговорить. Наедине.
 Неужели  это мой жалкий, перепуганный голос?
- Хорошо, Гайя, - отец с обреченным видом кивнул двум другим алкоям.
Я отступила в сторону, освобождая проход. Когда алкои проходили мимо меня, вновь прикрыла глаза, едва сдерживая страх. Перед уходом матери ощутила ее легкое, ободряющее касание к моей руке.
Смотрю на отца и вижу обреченность, вину, смирение. Что я сделала со своим сильным отцом? Хочется дать себе оплеуху.
- Прости меня, папа.
Он дернулся, но остался на месте.
- Я, виновата. Сильно. Перед тобой. Перед мамой.
- Ты...
- Мне стыдно за свой страх. Я обещаю тебе, что сделаю все. Все, только бы страх ушел. 
Он сделал шаг навстречу и остановился, увидев как я сжалась.
- Прости, еще раз. Это пройдет. Я постараюсь. Обещаю.
Отец расслабился и с надеждой посмотрел на меня:
- Я тебе верю.
- Я очень глупо себя вела.
- Ты не виновата!
- Виновата, отец! Сильно. Из-за моей глупости погибли Тейен и Телания. Моя глупость, страх и паника привели к их смерти!
- ???
От слабости меня слегка покачивало, поэтому я села прямо на пол и облокотилась спиной на стену.  Можно было скрыть, не рассказывать, но я не смогла. Рассказала все без утайки. Глупо себя выгораживать. Мой отец заслуживает правды. Он должен знать, что в случившемся нет его вины. А есть только моя. 
В конце своего рассказа, пристально посмотрела в глаза папы и прямо спросила:
- Все еще думаешь, что я не виновата?
Отец покачал головой и тихо сказал:
- Это твои ошибки. Твои уроки. Надеюсь, ты сможешь их усвоить.
Кривая усмешка сама набежала на мои губы. Одинокая слеза скатилась по щеке. Со злостью стерла ее.
- И я надеюсь, что из-за меня больше никто не пострадает. 
Папа помолчал некоторое время, а потом тихо признался:
- Я боялся нашего разговора. Думал ты попросишь не приходить к тебе больше...
- Что?, - от шока у меня перехватило дыхание, - Я бы не смогла так поступить. Мои страхи - это мои проблемы, папа. И я с ними справлюсь. Обязательно.
- Я как-то могу тебе помочь?
- Приходи почаще.
Теперь уже шокирован был мой отец.
- И еще... Я тут подумала, что слишком мало знаю об алкоях. Думаю знания помогут мне справиться со страхом. Ты когда-то упоминал, что можешь дать мне книги о вашей рассе. Я бы очень хотела их почитать...
- Хорошо, малышка.
Нерешительно встала и потянулась к двери.
- Пожалуй, пойду-ка я баиньки.
- Постой. 
Обернулась и задохнулась от любви и нежности, сквозившей во взгляде отца:
- Я люблю тебя, Гайя. Ты достойна этого. Что бы ты там себе не думала.
- Спасибо, папа. Я тебя тоже люблю, - несколько коротких мгновений мы пристально смотрели друг другу в глаза. - Спокойной ночи, папа...
- Спокойной ночи, родная...