Наследница Короны-2. Лишенная жизни

I. Темное время

Ночью Эстер почти не сомкнула глаз. Тело изнывало на жесткой койке, но все же не так, как в темнице родного дворца, где ей пришлось спать на голом полу. Над головой в стене было вырублено маленькое окошко. Ветер трепал ставню снаружи, и она без конца билась то о стену, то о ржавую решетку на окне. Впрочем, было непонятно, для чего вообще служит эта решетка. В такой узкий проем не протиснуться даже ребенку, ну, а если у кого-то все же получится, то через стену, ограждающую поселок, он все равно не перелезет.

Риана спала неспокойно. Она все время ворочалась и пихала Эстер то локтем, то коленом. Койка ужасно скрипела при каждом ее движении, и Эстер казалось, что она вот-вот рассыплется. Непонятным образом это узкое ложе продолжало стоять на ножках.

Вся комната была забита людьми обоих полов и разных возрастов. Кто-то спал на койках, но большинство — на полу. Подстилками им служили истрепанные шкуры животных, куски мешковины и собственная одежда. Какая-то старуха громко храпела и бормотала во сне. Время от времени кто-нибудь просыпался и рычал на соседа, грубо приказывая тому заткнуться. Иногда слышались громкие шлепки по голой коже и чьи-то возмущенные вскрики. Вечером, когда Эстер и Риана вошли в этот покосившийся от старости дом с одной-единственной комнатой, из мебели в которой обнаружилось только шесть похожих одна на другую коек, какая-то тощая пара совокуплялась на полу, никого не стесняясь. Эстер в ужасе и недоумении уставилась на них, но Риана только посмеялась, увидев ее реакцию. «Этим людям не видать свободы, — сказала она тогда. — Вот и хватают минуты счастья, где придется. Ничего, скоро привыкнешь. А через годик-другой и сама раздвинешь ноги посреди комнаты. Тело-то не железное. — Она тихо добавила ей на ухо: — Лучше уж с кем-то из наших, чем с солдатами». Эстер ужаснулась. Она не представляла, как к такому можно привыкнуть, и, тем более, не допускала мысли, что окажется в подобном положении. Не бывать этому! Никогда!

Из всех, кто встретился Эстер в доме, только Риана казалась нормальной. Хотя и слишком жесткой для женщины. Подойдя к одной койке, она бесцеремонно стащила с нее за волосы грязную худую девушку, и заявив, что в следующий раз переломает той руки и ноги, велела Эстер ложиться у стены. Когда та улеглась на ничем не прикрытый потертый матрац в платье, Риана изо всей силы ударила ее по бедру и приказала немедленно встать. «Совсем обнаглела?! — возмутилась она. — Это кровать, а не лавка. Раздевайся!». И Эстер пришлось снять одежду. Сколько же стыда она испытала, но, похоже, всем было плевать на ее голое тело. Мужчины и женщины без стеснения ходили друг перед другом в чем мать родила. К счастью, у Рианы нашелся большой кусок мешковины, которым они обе укрылись. Другой, скатанный в рулон, служил им подушкой. Было неимоверно холодно, но Эстер не решилась пожаловаться. Риану, похоже, было легко вывести из себя. Если станет действовать ей на нервы, то рискует спать на полу. Лучше уж скрипучая койка и мешковина вместо постели, чем холодная, утрамбованная почва.

Почти до самого утра Эстер изучала звездное небо в маленьком проеме, гордо именуемом окном, и не могла поверить, что все происходит наяву. Еще несколько дней назад у нее были роскошные покои, широкая кровать и дорогие одежды, а что теперь? Теперь эта холодная комната, пропитанная запахом пота, узкая койка, которую приходится делить с грубой девушкой, и окно с незакрывающейся ставней. Зимний ветер, казалось, был способен превратить в лед все, что находилось внутри этого дома. Что же будет, когда пойдет снег?

Слезы покатились по щекам, когда перед мысленным взором Эстер предстал Кристиан. Эти слезы стали единственным, что сумело согреть ее морозной ночью, пусть даже они были горьки, как яд. В мельчайших подробностях вчерашняя королева вспоминала каждую минуту, проведенную рядом с любимым мужем, и с каждым воспоминанием боль пронзала нежное сердце. Он появился в ее жизни случайно, сначала был ей ненавистен, но потом... потом ее душа сдалась. С трепетом и болью одновременно Эстер вспоминала каждое прикосновение Кристиана, каждое его слово. Он любил ее. По-настоящему. Никто прежде не относился к Эстер так, как это делал муж. Он заставил ее поверить, что она красива, молода и интересна. Заставил поверить, что она любима и ничуть не ущербна. О, какими жаркими и томными были их ночи! Какими сладкими были их поцелуи!.. А теперь это все превратилось в лед и рассыпалось на тысячи осколков. Кристиан думает, что она мертва. Он не пойдет искать ее по миру, ведь мать все убедительно обставила. Монтерра похоронила свою королеву. Эстер, наконец, призналась себе в ненависти к Нэне. Если прежде она пыталась ее понять и пожалеть, то теперь это прошло. Если бы Нэна оказалась перед ней, Эстер убила бы ее голыми руками. И не только за то, что свекровь сделала с ней; в первую очередь за то, что она сделала с Кристианом.

Рано утром Эстер грубо толкнули в бок.

— Вставай! Пора на завтрак, а потом — на работу.

Эстер узнала голос Рианы. Разлепив веки, она тут же ощутила холод и тяжесть в голове. Этой ночью она проспала от силы час.

— Ну, что разлеглась? — продолжала Риана. — Вставай, а то нам ничего не достанется!

Эстер с трудом подняла затекшее тело с койки. В комнате уже почти никого не осталось. Натянув на себя неудобное рабское платье серого цвета из грубой ткани, она поежилась. Риана, хмуро глядевшая на нее, нагнулась, приподняла матрац и вытащила оттуда кусок меха. Такой же лежал у нее на плечах.

— Я выиграла это в «Мишень», — сказала она, протягивая мех Эстер. — Накидку шили на здорового мужика. Я разрезала ее напополам и решила приберечь второй кусок до тех пор, пока износится первый. Но ты в этом платьице мгновенно закоченеешь, а мне бы не помешала помощь на работе.