Наследница замка Ла Фер

Глава 1.1

— Вот теперь ты будешь моей, — прошептал незнакомый юношеский голос прямо мне в ухо. — Отец попросит за меня у герцога де Монморанси, тот — у короля, и дело в шляпе. Кому нужна нищая графиня, да еще так ужасно скомпрометированная?

Чья-то ладонь проскользила по моему лицу, шее, чуть задержалась на ключицах, словно в раздумьях, а потом все же сползла на грудь.

Не открывая глаз, я вскинула руки и изо всех сил оттолкнула навалившегося на меня человека. Если честно, в тот момент я почти не осознавала, что делаю. Голова трещала немилосердно, веки не поднимались, будто придавленные свинцовой плитой, да и все тело болело и ломило. Но позволить себя лапать какой-то твари, решившей воспользоваться моей беспомощностью?.. Ну уж нет.

— Пошел прочь, — попыталась закричать я, но оказалось, что способна только шептать. Издаваемые мной звуки были непривычны уху, однако в тот момент я не обратила на это внимания.

Собрав все силы, я приподнялась и еще раз пихнула парня в плечо. То, что это молодой парень, стало ясно, едва я смогла распахнуть глаза и встретиться с испуганным взглядом тщедушного юнца напротив. Его щеки цвели бугорками прыщей, а белесые волосы были настолько длинны, что висели ниже воротника старинного вида рубахи.

Это что еще за чудо в перьях?

— Ва… ваше сиятельство… мадемуазель Лаура, — залопотал юный извращенец, тут же сменив тон, — вы не так все поняли. Я лишь хотел вам помочь!

— Уйди, — опять пробормотала я, не в силах долго сохранять сидячее положение и вообще вести какие-либо разговоры.

— Да-да, простите… я только хотел… извините.

Юношу как ветром сдуло — с силой хлопнула входная дверь.

Дверь? Какая дверь? Я же была на улице, когда… Боже, да что вообще происходит?!

Мой взгляд наконец прояснился, и я увидела, что лежу на высокой кровати в небольшой комнате с темными деревянными панелями вместо обоев. Другой мебели в комнате нет, не считая двух кованых сундуков, а из узкого мутноватого окошка пробивается тусклый свет.

Где я?

Нет, подождите… кто я?

Стоп, стоп! Женщина, давай-ка спокойнее.

Я глубоко вздохнула, стараясь привести мысли в порядок. Итак, кто я? Лариса Соболева, сорок семь лет, временно библиотекарь. Фух, все в порядке, я себя помню и умом не тронулась. Пункт следующий: как я оказалась в этом непонятном месте? Последнее воспоминание: шла по улице, возвращаясь с работы, было темно и снежно, свернула в переулок, какая-то бабка, бредущая навстречу, громко ругалась на ЖКХ, которое «только и может, что бабло пилить! снег не чистят, бездельники гадские, лед не убирают; чуть не убило же сейчас! женщина, вы там осторожнее!» Я, занятая своими размышлениями, на автомате кивнула ей, двинулась вперед и тут… Громкий хруст над головой, шапку и куртку обдает ворохом снега, я успеваю поднять лицо…

Ох ты ж, блин! Меня ж сосулькой долбануло.

Я машинально вскинула руку к макушке в попытке нащупать шишку, и нашла ее. Правда, она скорее была на виске, но не важно, главное, что была и сильно болела, — едва коснувшись гематомы, я отдернула пальцы.

Так, значит, меня стукнуло, я упала, очевидно потеряла сознание, а потом… потом кто-то, похоже, меня подобрал и перенес в теплое помещение. Этот белобрысый парень? К себе домой? А я его так невежливо выставила… Но что это за дом такой, с сундуками и деревом повсюду? И что за бред он там нес про королей и герцогов? За грудь хватал…

Нет, слишком много вопросов. А голова болит. Надо полежать.

Я откинулась назад, под головой ощущалось что-то мягкое, подушка, наверное. И еще я была накрыта очень милым лоскутным одеялом явно ручной работы. Всю эту информацию мозг воспринимал и обрабатывал словно сам по себе, без участия моего непосредственного сознания. Но потихоньку я успокаивалась и приходила в себя.

И едва я это сделала, то есть успокоилась, как увидела свои руки, лежащие поверх одеяла.

Это были не мои руки!

Я замерла, в ступоре разглядывая узкие ладони и изящные аристократические пальцы, которые отлично смотрелись бы на клавишах пианино. Кожа гладкая, девичья. Я заторможено ощупала лицо — упругие щеки, никакого второго подбородка, маленькие уши. Провела рукой по волосам, они явно не желали заканчиваться, уходя глубоко за спину. А ведь у меня короткая стрижка… Машинально откинула одеяло, под ним обнаружилось худенькое тело и стройные ножки, просвечивающие сквозь ткань длинной ночной рубашки. Еще с минуту разум просто не желал осознавать происходящее, затем я медленно поднялась и за неимением в комнате зеркала босиком подошла к окну. Стекло было мутным, разбитым на небольшие квадратики, державшиеся на металлическом каркасе — что-то вроде витража, только не цветного. Четкого отражения, конечно, и в помине не имелось, но того, что я увидела, оказалось достаточно.

На меня огромными голубыми глазищами смотрела юная девушка с темными густыми волосами и хрупким сложением, словно сошедшая с полотен художников итальянского Возрождения. А вот самой меня, взрослой женщины Ларисы, внешне, наверное, милой, но откровенно полноватой и с «тремя перьями» на голове, там не отражалось.

Я ощупала себя, понимая при этом, что тело мне повинуется как родное, пощипала кожу в надежде, что это сон и сейчас я очнусь, но дощипалась до наливающегося синяка и прекратила.

«Этого не может быть», — сухо констатировала я.

И упала в обморок.