Наследники Мариллиона

1

Священный долг каждого родителя - оберегать своего ребенка. Желать ему лучшей жизни и идти на огромные жертвы ради её достижения. Семья учит ребёнка ходить, затем ставит на ноги, позволяя идти дальше в одиночку. Зная, что за спиной всегда будет поддержка, родной дом. Где тебя примут, каким бы ты ни вырос, будут любить без причины, оберегать и вечно ждать. Родители отдают детям всех себя и все, что имеют.

Родители Ханны не дали ей ничего, кроме доброго совета. Голос - единственное, что не отняла у них болезнь, поразившая человечество в конце двадцать второго века. В мире, где прогресс достиг своих пределов, остановившись из-за нехватки ресурсов, не осталось места для любви и заботы. Перенаселенный шар должен был погибнуть, не в силах справиться с голодом. Его спасла бы лишь война, поразившая каждый континент. Истребившая население, дав шанс тем, кто остался. Новому поколению.

Болезнь разразилась внезапно, выскочив неожиданно из темной бездны мироздания и поразившая человечество в самое сердце. Неизбежность войны перестала быть угрозой. Мир объединился в борьбе за выживание человеческого вида. Ученые быстро расшифровали ген неизвестной инфекции, создали лекарство, способное за несколько дней вылечить больного. Избавить от раздирающего кашля, от язв, покрывающих тело, от неизбежной слепоты.

Казалось, мир снова оживет. Выйдет из пепла и переродиться. Но люди не умеют помогать безвозмездно. Не умеют забывать прошлое. В сердцах взыграла жадность. Цена за лекарство была слишком высока. Люди, потерявшие все - работу, профессию, здоровье - не могли позволить себе излечение.

Мир раскололся надвое. Исцеленные возвысились в глазах человечества, подобно богам. Изменили не только себя, но и свое окружение. Эффект перерождения, так назвали ученые стремление излеченных к прекрасному. Ими создавались дома, целые города, не похожие ни на что в целом свете. Произведения искусства, игра человеческой мысли. Невероятные сооружения манили к себе, притягивали простых, бедных людей, подобно огню, манящему глупых мотыльков. Покидая старые города, люди начали забывать, что когда-то все они были способны творить поистине прекрасные произведения. Возвышая исцеленных, они лишь укрепляли их веру в собственную неприкосновенность и божественность.

Расколотый мир не мог стать прежним. Люди по-прежнему умирали от инфекции, хотя у многих обнаружился врожденный иммунитет. Таких, как молодая Ханна и её брат Бенет. В то непростое время они жили в коммунальной квартире на пять семей. Ухаживали за больной матерью, существуя бок о бок со смертью. Каждый уголок крошечной комнатки был пропитан горьким страданием, кислым запахом рвоты и пота.

-Не забывай, откуда ты, моя дорогая, - шептала мама Ханне, когда та вытирала почерневшей марлей влажные багряные язвы на иссохшихся руках. - Не забывай, что самое важное в нас осталось. Этого не отнимут ни болезнь, ни они...

Ханна внимательно слушала, во всем соглашаясь с матерью. В свои шестнадцать лет девушка обладала силой, способной подавить слёзы и выдавить улыбку, когда хочется кричать от отчаяния. Она ухаживала за призраком, костлявым, уродливым существом, которое некогда было её нежной, любящей матерью.

Бенет, будучи младше сестры на два года, вел совершенно иную жизнь. Проводил дни на улицах, крайне редко появляясь дома. Ночевал на общей кухне, спал под столом на куче старых одеял. Ханна понимала, что он боится увидеть мать. То, что от неё осталось. Любимый младший ребёнок страшился взглянуть матери в глаза. Слишком рано он узнал, что такое смерть. Похоронив отца, Бенет утратил нечто важное в своей душе. В холодной могиле, на старом кладбище, осталась часть его человечности. Его радость и задор, лучистая улыбка и мечтательный блеск лазурных глаз.

Ханна боялась потерять и себя. Уложив мать спать, она забивалась в угол, на старый, плоский матрас. Кусала край подушки, глотая слёзы в отчаянии. У них с братом ничего не осталось. За комнату платили последними сбережениями отца. Надолго ли их хватит? Пока мать жива, Ханна не сможет обеспечить ни себя, ни брата. Где отыскать работу? Мир за стенами дома изменился. Такие, как она, как Бенет, больше никому не нужны. Тени былого общества, годившиеся подчищать дорогу из золотого камня перед новым поколением.

-Ханна, - однажды ночью позвала дочку женщина. Ослабевшим, хриплым голосом, но удивительно твердым и серьезным тоном. - Подойди ко мне.

За стеной соседи разразили скандал. Кричали, дрались, шумели настолько сильно, что сонные и недовольный Бенет вынужден был вернуться в комнату. Прокрался, словно тень, сел возле двери. Отстраненно, будто чужой, не дав ни матери, ни сестре, понять о своём присутствии.

-Ханна, доченька, - шептала женщина, перебирая тонкими паучьими пальцами лохматые локоны девушки. - Я так виновата...

По серой, выбеленной болезнью щеке скатилась слеза.

-Мам, все хорошо, - попыталась успокоить её Ханна. Улыбнулась, из последних сил сдерживая собственные слёзы. В груди застрял тяжелый камень отчаяния. Девушка понимала, что силы матери на исходе. - Я здесь, я с тобой. Болит? Хочешь, поставлю укол? Ещё осталось обезболивающее.

-Нет, постой, - женщина удержала дочку за руку. - Не надо, побудь со мной немножко.

Прикусив язык, Ханна легла рядом. Натужено скрипнул ржавыми пружинами древний диван. Девушка уткнулась носом в грудь матери. Прижалась к ней, словно маленький котёнок, в поисках ласки и заботы. Вдыхала запах грязной кожи, пытаясь воскресить в памяти прежний образ матери. Той жизнерадостной, живой женщины, что просыпалась в их старом доме с первыми лучами солнца. Бегала каждое утро с собакой, игривым, полным сил бульдогом. Готовила оладьи на завтрак. Ханна помнит, как по дому расползался сладковатый аромат. Помнит маму возле плиты. Солнце играет в волосах, лицо сияет и искрится изнутри. Мама мягко улыбается. Ласково треплет дочку за взъерошенные после сна волосы.

Ханна не выдержала и громко всхлипнула. Закусила губу сильно, до крови, убирая воспоминания как можно дальше. Мама поцеловала её макушку, обхватила худыми руками. слабо притягивая к себе.