Настоящие герои

Настоящие герои

- Черт, а их много, - задумчиво говорил Ярослав. – Прорвемся, командир?

- Либо прорвемся, либо умрем, - отвечал Константин, - в плен к этим живодерам я попадать не собираюсь.

- А их-то в четыре раза больше! – подметил Антон.

- Бывало и хуже, - усмехнулся Ярослав.

Командир осторожно перешел к окну правее. Нацисты вальяжно рассредоточивались по деревне, даже не догадываясь о следящих за ними красноармейцах. Константин осознавал, что долго прятаться они не смогут, рано или поздно немцы прочистят каждый дом. Посему действовать нужно сейчас, пока эффект неожиданности является тузом в их рукаве.

Константин почесал недавно побритую налысо макушку. Счет шел на минуты. Бойцы его отряда начинали нервничать, а с улицы доносились звуки разворачивающихся бесчинств. Мимо окна мелькнули две тени, но благодаря скрывавшим его пыльным занавескам солдат не переживал, что его заметят. Послышались щелчки затворов, звон металла в ножнах. Константин обернулся.

Худощавый Андрей в очках с толстенными линзами заряжает трофейный маузер. Наблюдая за ним в бою, Константин мог только радоваться, что этот паренек на его стороне. Андрей – самый молодой и свежий член отряда. Присоединился после того, как его батальон стерли в труху артиллерией. Командование пожало ему руку за смелось и стойкость, а потом определило в новое подразделение. Даже командир поглядывал на Андрея с легким восхищением: Константин, конечно, за несколько лет войны попал под плотный обстрел, но пережил его, спрятавшись в близлежащем доте, а не под открытым небом. Смог бы Константин хотя бы сохранить рассудок, а не то, чтобы драться? Таким вопросом он задавался каждый раз, глядя на рядового.

Михаил был выходцем из разбитого партизанского отряда – старик, решивший отдать долг земле, взрастившей его. Для своих шестидесяти лет он невероятно выносливый. Его не единожды ранили и пулями, и ножами, но свои раны мужчина хорошо если замотает найденной неподалеку тряпкой. Перемотанный, израненный, обозленный, но ни разу не сломленный, он шагает вперед, будто знает, что после завершения войны закончится и его история. И никто, наверное, не удивится, рухни он замертво от всех накопленных ран сразу же, как флаг Советского союза начнет развеваться над Рейхстагом.

Ярослав разминался. Этот полноватый молодой человек в экстремальной ситуации по какой-то неведомой причине становится неописуемо изворотливым. Двигаться так быстро и непредсказуемо для противника, как он, не получалось и у кого из отряда. Казалось, что даже кто-то свыше защищает его от пуль.

А Антон лишь спокойно смотрел командиру в глаза. И вот взгляде Константин видел уверенность. “Не сегодня, - будто бы говорил вояка, - не сегодня”.

Он видел перед собой четверых отчаянных мужчин. С кем-то он шагает плечом к плечу с самого начала войны, кто-то под его командованием совсем недавно. Но солдат уверен: этот отряд – лучший за всю войну. Если кто-то и способен выбраться из смертельной передряги, то только они впятером.

Внимание отряда привлек рев мотора. Константин вернулся к окну.

- Что там? – послышалось от кого-то.

- Офицер приехал, - хрипло отвечал командир.

Из небольшой, но груженой машины без крыши выполз поджарый офицер средних лет. Из-под фуражки выглядывала седина, а черты лица, будучи крайне острыми, подчеркивали усталость. Серая форма идеально повторяла его силуэт. Мужчина передвигался плавно, неторопливо, чем вызвал у наблюдавшего за ним Константина обострение чувства угрозы.

- Начинается… - командир аккуратно отошел от окна и поднял свой ППШ. Интуиция подсказывала, что у него есть в запасе еще секунд пятнадцать. Их он решил потратить на распределение ролей в спланированной импровизации: - У нас появилась еще одна задача, кроме выжить. Офицер. Антон, держи мой ППШ, отдай мне свою винтовку. Сразу как выйдешь из дома, устрой пекло шестерым напротив окон. Я буду стрелять по ним из окна в это же время. Андрей, твой фланг – левый, Яра твой – правый. Ваша цель – фашисты, что уже разбрелись по селу. Не дайте им обойти нас. Миша, тебе удостоилась честь открыть двери, а дальше действуй по ситуации. Поняли? Поехали!

Офицер заметил дернувшуюся занавеску за мгновение, как яростная сила ураганом снесла с петель дверь ближайшего дома. Его приказ превратить в решето здание растворился в излившемся потоке пуль. Антон нацепил кровожадную гримасу и в точности выполнял приказ командира. Двое немцев рухнули с издевательскими ухмылками, не успев обернутся. Один корчился и вопил под колесами, его страдания прервались пулей командира. Солдат стрелял очередями, не позволяя противникам даже высунуться, и тем самым даруя товарищам возможность занять позиции.

Михаил держался немного позади. В этот раз старик не лез на рожон, позволяя развлечься внезапно слетевшему с катушек мальцу. Он держал двустволку взведенной, чтобы заставить кого-нибудь спрятаться назад в укрытие, а не успокоить окончательно.

Константин забыл порой вдыхать перед очередным выстрелом. Ему казалось, что больше нет надобности в воздухе, нет усталости и страх куда-то испарился. Суставы превратились в набор шестеренок, которые слишком идеально знают свою работу. Руки на полном автомате передергивали затвор и выпускали пули. Мужчина не знал, скольких он убил и попал ли вообще в кого-нибудь, не задумывался, живы ли парни. Потому каждый из них знает, что от них требуется. Командир слышал неутихающие выстрелы, а это означало лишь одно – бой продолжается.