Наталья Сергеевна

Наталья Сергеевна

События последних дней…. Да, собственно, никакие не события. На Ольгу напала простуда. Мерзкая, нудная, противная. С зашкаливающей температурой, которой не было у неё лет двадцать, с кашлем, который, казалось, оторвал все её внутренности, насморком и остальными гадостями в виде слабости и вследствие этого бездеятельности. Пришлось лежать. Утомительное это занятие, лежать женщине тогда, когда у неё дел невпроворот. Но сил хватает лишь открыть ноутбук, проверить почту и пролистать мимоходом электронные странички с новостями. Дрожь в коленях, испарина от температуры и слабости опять прогнали Ольгу в постель.
На днях дочка занесла её данные в популярную сеть. Вернее, зарегистрировалась сама под Ольгиным именем.
– Ты любишь вспоминать тех, с кем сводила тебя жизнь. Я тебе покажу, что к чему, найдёшь своих одноклассников, сослуживцев. Пообщаетесь.
Вот уж правда, вспоминать Оля любит. А кто не любит? Почувствовав себя лучше, налив чашечку чая с мёдом, она стала рассматривать опубликованные фото на сайте, тщетно стараясь найти знакомые лица, фамилии. Одна молодёжь! Да, ясное дело, время летит, одногодки, давно уже дедушки и бабушки. Им не до сайтов. Но нет, знакомая фамилия в скобочках, фамилия супруга тоже Ольгиного одноклассника. Она обрадовано написала сообщение: – Танюшка: привет! Но это и всё! На большее сил не хватило. Ольга легла в постель. Теперь тёплое питьё, таблетки, воспоминания.
Как быстро пролетели ученические годы! А помнится всё. Казалось бы, годы летят. Седина блестит в причёсках, но воспоминания с годами становятся чётче, явственней.

Учительницу по русскому языку и литературе Наталью Сергеевну вначале все в классе боялись. Но недолго, только в первый год учёбы. Зато потом, по мере взросления, боязнь переросла в большое уважение. Статная, с аккуратной высокой причёской, со стопкой тетрадей и длинной указкой в руке, она буквально влетала в класс. Что ж, фронтовичка! Немного нервная, частично потерявшая слух из-за фронтовой контузии, Наталья Сергеевна говорила громко и резко, как командир на плацу. На её уроках всегда стояла тишина и образцовая рабочая обстановка.

Победокурить не удавалось никому. Знали, могла приложиться указкой, но потом, проходя между рядов парт, как бы невзначай погладить баловника по стриженной под чубчик голове. С детьми она никогда не сюсюкала, разговаривала, как со взрослыми и требовала точного выполнения заданий. Не редко ставила провинившегося ученика в угол. В основном за опоздание на урок. При малейшем шуме делала удар по своему столу длинной деревянной указкой. Но дети понимали, что, несмотря ни на что, она их любит, и не обижались на её строгость. По окончании пятого класса, к всеобщему огорчению, Наталья Сергеевна сообщила, что уходит на пенсию.

Ребята тепло попрощались с нею. Всем было искренне жаль расставаться с учительницей, потому что для таких разгильдяев, какими они были в то время, лишняя строгость в учении была только во благо.

– Запомните, моя тройка у других учителей равна четвёрке, четвёрка пятёрке. Обидно? А я за ваши знания спокойна. А вы всегда стремитесь к лучшему, – так сказала она, прощаясь с учениками.

Наступили летние каникулы. Ольга подружилась с приехавшей из соседнего городка дальней родственницей, которая окончила восемь классов и поступила в техникум, который находился в их городе. Она очень гордилась тем, что теперь живёт самостоятельно, вдали от постоянной опеки родителей. Девочки подружились. На правах старшей родственница взялась по-своему перевоспитывать Ольгу. Так бывает в этом возрасте. Общаясь, они часто говорили о своём, девичьем. Философствовали по мере своей начитанности.
В середине лета Ольга с новой подругой ехали по каким-то делам в переполненном людьми троллейбусе. На одной из остановок она увидела Наталью Сергеевну, которая тоже заметила свою ученицу. Учительница улыбнулась так, словно давно ждала этой встречи. Приветливо махнув рукой, давая понять, чтобы Оля её дождалась, она вошла в переднюю дверь салона.
– Наталья Сергеевна, проходите сюда! – крикнула Оля, помахав ей рукой, предполагая придержать освободившееся место для неё.

Наталья Сергеевна, вошедшая в салон троллейбуса через переднюю дверь, с трудом пыталась протиснуться к задним сидениям, где ждала её Оля.
– Это кто? – удивлённо спросила её подруга.
– Моя бывшая учительница, ты сиди, а я ей место уступлю.
– Ты, что совсем дурочка? Зачем ты её зовёшь? – довольно громко, как показалось Оле, стала возмущаться подруга.
Ольга, ошарашенная её словами, не успела опомниться, как подруга, взяв её за запястье, потянула её к выходу из троллейбуса. Выйти они не успели. Оля стаяла, прижатая к поручню столпившимися людьми, вся красная от стыда и непонимания всего происшедшего. Ей казалось, что Наталья Сергеевна услышала слова подруги, хотя это было, конечно, не так. Стало неловко за неё, за себя. Она пыталась протиснуться назад, к уже сидевшей к ним спиной учительнице, но столпотворение недовольных людей и подруга не дали ей это сделать.
– Это моя бывшая учительница. Зачем ты так? – пыталась она объяснить ей.
– Нет, ты точно дура! Зачем она тебе? Уволилась? На пенсии? Пусть отдыхает!
– Ей же интересно, она мне помогала, – сбивчиво говорила Ольга, глядя на то, как учительница с удивлением и сожалением и недоумением смотрит по сторонам, разыскивая свою бывшую ученицу.

– Пошли отсюда! Всё! Мы выходим! Какой ты ещё ребёнок! Мне даже стыдно с тобой гулять, малявка, – она буквально вытолкнула Ольгу в открытые двери троллейбуса на следующей остановке.
Троллейбус уехал, а Оля стояла, обескураженная поведением подруги, злая на себя за то, что пусть не по своей воле, но переступила какую-то невидимую черту, граничащую с невежеством. Ей казалось, что она невольно обидела достойного человека, и от этого на её душе стало мерзко. Оставив подругу, она вернулась домой.

Оля до окончания каникул специально несколько раз ездила этим маршрутом, наивно предполагая, что ей повезёт, и она ещё раз встретит свою учительницу и извинится перед ней за ту встречу. Попытается объяснить , что троллейбусная суета вытеснила её, что на самом деле она очень была рада этой встрече. Но лето пролетело, а Оля так и не встретила своего учителя.