Наташа, вставай!

Если бы котики могли говорить

В Ростове порой дуют такие ветры, что кажется, если взять зонтик, сможешь улететь, как Мэри Поппинс, в неизвестном направлении.

Ветер может дуть всю ночь напролет, и так выть, что заснуть становится решительно невозможно. Чувствуешь себя девочкой Элли, которую вот-вот куда-то унесет вместе с домиком. Понимаешь, что утром выйдешь на улицу — а там лето, птички поют, жевуны жуют, Виллина книжку листает. Говорит, я думала, ты будешь чуть поменьше.

Кстати, никогда не понимала эту дуру Элли. Вот у нее кругом — Волшебная страна, настоящие волшебники, говорящие звери, приключения и чудеса, а она с первой секунды только и думает, как бы поскорее вернуться домой, в унылые канзасские степи. Нет, я понимаю, там родители, они переживают. Но разве есть на свете нормальный ребенок, для которого именно эта мысль стала бы первой? Вот я — нормальный ребенок, я считаю. Довольно большенький уже, но нормальный. Первым делом я подумала бы: «Вау! Круто! Это же Волшебная страна!».

Один момент только меня смущает. Это Элли повезло, у нее был Тотошка с характером ангела. Даже когда заговорил человеческим голосом, ничего плохого не высказал. Еще туфли ей волшебные таскал. У меня вместо одного Тотошки два котика, и я не до конца уверена, что готова была бы выслушать все, что они мне скажут.

У меня есть Бастет, в просторечии Бася, принцесса тайская и аватара богини, аристократка до кончиков когтей, само совершенство, истинная леди во всех отношениях, интеллектуал и философ. В наличии также Тиха, она же Тиша, которая выглядит так, как будто родилась она сначала рыжим котиком, а потом ее постирали с черным носком и немножко с отбеливателем. Ведет она себя примерно так же, как выглядит.

Насчет туфель, думается, не задалось бы дело.

Впрочем, я примерно представляю себе это.

БАСЯ: Ну наконец-то ты сделала на улице лето! Хорошо. Можешь погладить меня. Дозволяю.

ТИША: Да, а вот когда я просила, ты не делала лето, не делала! Ты никогда меня не любила! Ты всегда, всегда предпочитала ее! И вот когда я прыгаю тебе в живот, выпустив когти на всю длину своей нежности, что ты делаешь? Ты начинаешь орать и дрыгаться! И так всегда, всегда! О я несчастная! Я самый одинокий котик в мире! Ооооо! Ненавижу тебя.

БАСЯ (в сторону): Опять она это делает. Как неизящно. Фи. Заткните ее, кто-нибудь, пожалуйста. Будьте любезны.

ТИША (уже забыв, о чем шла речь): Оооооо! Травка! Кататься-валяться-скакать-скакать! Оооооо! Люди! Очень страшные незнакомые люди, аааа, бежать срочно!! У них – БУБЕНЧИКИ!! Смываемсяяяяяя!

БАСЯ: Фи. Как неэлегантно. Сколько раз тебе показывать. И не смываемся, а отступаем. Стремительно, но не теряя чувства собственного достоинства. Вот так.

ТИША (снова забыв, о чем шла речь): Оооо! Люди! Все эти люди могли бы гладить котика!

ВОЛШЕБНИЦА ВИЛЛИНА (толсто намекая): А вот вы могли бы немного поиграть в пещере Гингемы... возможно, вы найдете там какие-нибудь полезные гаджеты — ну там, турботуфли или что-то в этом роде...

БАСЯ: Что? Какие еще туфли? Ношеные?! Серьезно? Нет, я не полезу за ними в пещеру. Там наверняка антисанитария и мыши...

ТИША: Мыши? Где мыши?

БАСЯ: Летучие мыши, я говорю. Microchiroptera, если желаете. Возможно, даже пауки. Фу. Нет-нет, даже не предлагайте. Не для того я так великолепна и неподражаема.

ТИША: Мыши-мыши-мыши!!!! (убегает в пещеру, выбегает через секунду) Ааааааааа!!!! МЫШИ!!!! (счастливо бегает кругами и зигзагами, время от времени снова влетая в пещеру и выскакивая с гроздью летучих мышей в зубах. Мыши живы, но в глубоком обмороке).

БАСЯ. Ну хорошо. Итак, маленькие жующие люди с бубенчиками, я пришла к выводу, что вы неопасны и, следовательно, могли бы меня погладить. Я решила проявить к вам свою благосклонность. Дозволяю. (Гордо шествует к жевунам и элегантно заваливается пузом кверху. Жевуны и Виллина впадают в повальное мимими, чешут Басю все одновременно).

БАСЯ (обращаясь ко мне): Вот именно так надлежит мне поклоняться.

ТИША: А как же яяяяяяя! Вы совершаете ошибку, остановитесь! Выженетогокотикагладитевотжея!!! (с разбегу прыгает Басе в живот, выпустив когти).

БАСЯ: (вымарано цензурой).

(Сцепляются в единый клубок, катятся по земле с адскими воплями, во все стороны летят клочья шерсти, случается небольшое землетрясение).

БАСЯ И ТИША: (вымарано цензурой).

ВОЛШЕБНИЦА ВИЛЛИНА: Девочки! Вы же девочки!

(Бася и Тиша расходятся с независимым видом. Спустя минуту Тиша не помнит, что это было, но Бася держит лицо).

БАСЯ: В конце концов, вы могли бы уже принести мне поесть. Нет, я не употребляю рыбу в это время суток. Только куриное филе, да, непременно в соусе... И, будьте любезны, ПРАВИЛЬНУЮ миску! И нет, из той оранжевой я есть не стану, не уговаривайте. Фиолетовая? Ну... раз другой у вас нет...

ТИША: ЖРААААААТЬ!

БАСЯ: Фи. Как неизящно. И сколько раз тебе показывать, это делается вот так... О, опять забыли принести салфетки и вилку, ну что за люди. (Повернувшись ко мне) Кстати, обрати внимание на сервис. Я тебе сколько намекала насчет неправильной миски? Зачем ты выбросила ту самую, ну и что, что с дыркой? Я любила ее, понимаешь? Ненавижу тебя.

(Наевшись, Бася переворачивается на спину. Жевуны и Виллина снова впадают в повальное мимими. Тише попадает под хвост вожжа, Тиша снова носится кругами. Потом Тиша в очередной раз забегает в пещеру, ненароком встревает в волшебные туфли и улетает в неизведанные дали, вращая глазами).

ТИША (в полете): (вымарано цензурой).

БАСЯ (лежа в позе мадам Рекамье с портрета Давида, строго): Продолжайте чесать. Не отвлекайтесь, пожалуйста.

Жевуны потом построят вокруг Баси храм богини Баст и будут всячески ей поклоняться. Судьба Тиши останется неизвестной до тех пор, пока однажды, спустя пару лет, она не влетит ко мне в окно на волшебных туфлях и не приземлится на мою голову каблуками. Тогда окажется, что она совершила кругосветное путешествие, научилась курить гаванские сигары и три раза была замужем (возможно, четыре: со счетом дальше двух у нее не очень), но имен мужей запомнить так и не смогла, а говорит теперь с едва уловимым румынским акцентом.