Наваждение Мериды

Наваждение Мериды

Жар от горна поднимался к самому верху сводчатого каменного потолка, волосы облепили мокрый лоб, платье льнуло к липкому телу, но Мерида продолжала висеть на стропилах, животом прижавшись к деревянным перекладинам. Нет ничего увлекательнее на свете, чем следить за работой самого красивого кузнеца в королевстве ее отца. Гленн… Так звали ее мечту, древнего Бога, сошедшего со страниц старых саг, несбыточное вожделение, ведь принцесс не отдают замуж даже за самых умелых ковалей.

Огромный молот с глухим звуком снова и снова опускался на наковальню, как завороженная, Мерида смотрела на обнаженного по пояс мужчину, могучую спину и руки, сплошь состоящие из мускулов, сильные ноги и упругие ягодицы, обтянутые кожаными штанами. Этот белокурый гигант разбил не один десяток сердец, многочисленным служанкам, да и знатным дамам, но им приходилось только любоваться украдкой и вздыхать на угрюмого молотобойца, знавшего только свой горн и не удостоившего даже взглядом ни одну местную женщину.

Кузнец появился в их замке недавно, король Фергус нанял его два месяца назад на смену старому мастеру, получившему серьезную травму. С тех пор Мерида потеряла покой и сон, грезила только об этом проклятом Гленне. Ну а что с того, если она еще немного им полюбуется? Зато теперь она точно знала, какого мужа ей бы хотелось, но пока ни один жених, приезжающий на турнир в их королевство побороться за ее руку, не годился и в подметки мрачному кузнецу.

Турниры были ежегодными с тех пор, как Мериде исполнилось шестнадцать. Но с того памятного года, когда ее мать Элинор превратилась в медведицу стараниями дочери, испытания проводились больше по традиции, победитель увозил с собой не принцессу, а щедрый денежный приз. Король Фергус вот уже пятый год лелеял надежду, что Мерида все-таки выберет себе мужа по сердцу среди участников состязаний. Родители пообещали дочери, что больше не будут принуждать ее выходить замуж, но король все чаще и чаще предлагал принцессе ту или иную кандидатуру. Мерида понимала, что в ее двадцать лет давно уже пора нянчить не одного, а двоих, а то и троих детей. Но каждый раз при смотринах закатывала глаза и сбегала из главного зала замка при первой возможности. Скоро ее братья вырастут, вот их пусть Элинор и женит по своему желанию, а Мерида сама выберет себе мужа по сердцу, когда придет время.

Но судьба-злодейка решила, что самым желанным для Мериды станет этот мрачный кузнец. Девушка и сама была уже не рада, что приходилось искать его присутствия то в обеденной комнате для слуг, как бы случайно столкнувшись с ним, то в конюшне, когда он осматривал подковы у лошадей, то в оружейной, когда Меридеуж очень срочно понадобились новые наконечники для стрел.И когда поводов для встреч не находилось, Мерида тайком забиралась под крышу кузни и наблюдала за на работающим гигантом сколько душе угодно.

А Гленн не смотрел на нее почти никогда, как и на любую женщину замка. Только при их первой встрече приподнял бровь и скривил губы, когда Мерида случайно налетела на него возле конюшни, когда она спешила к своему верному гнедому Ангусу. Девушка так и впечаталась лицом в грудь мужчины. Гленн удержал ее, отодвинул за плечи, странно усмехнулся, поклонился, назвав госпожой… Кроме этой “госпожи” Мерида больше ничего от него и не слышала: “Да, госпожа”, “Сделаю, госпожа”, “Что изволите, госпожа?”. Кузнец говорил всегда кратко и односложно, даже когда Мерида засыпала его вопросами по “очень важным делам”.

Вот и сейчас Гленн ковал ее неотложный заказ, кинжал, которых у девушки было не менее десятка, на любой вкус, но как иначе еще подойти к этому человеку-горе, вдохнуть настоящий мужской запах, напридумывать потом себе всякого и помечтать перед сном в ее спальне, в башне замка…
Завтра начнут съезжаться гости на очередной ежегодный турнир, через три дня состоятся первые состязания. Кто знает, может, в этом году найдется подходящий кандидат на ее руку, необязательно победитель (отец был согласен уже на любого пятого и десятого сына главы любого клана), йокнет сердце и Мерида выкинет из головы дьявольского кузнеца.

***

- Тише, девочка, тише, сейчас будет хорошо. Так не больно? Я же говорил, что чуть потерпеть и будет ладно.

Мерида в возмущении свалилась со стропил. Прямо проклятому кузнецу на голову. Девушка уснула в темноте, поджидая предмет своего воздыхания в конюшне, разбудил ее его низкий хрипловатый голос, воркующий, не иначе, как с бесстыжей дворовой девкой. Похитили все-таки его тщательно оберегаемую добродетель!

Гленн не удержался на ногах от неожиданного падения тела на него и упал вместе с Меридой на кипу с сеном, причем принцесса оказалась сверху, закрыв подолом своего платья ему лицо.
- Что за черт! – кузнец начал отбиваться от нескольких футов тончайшего шелка, перекрывшего ему возможность дышать.

Мерида пыталась подняться, но Гленн, размахивая своими ручищами, снова повалил ее на сено. Барахтаясь, и крича проклятия, мужчина, наконец, сумел отодвинуть от себя девушку.
Мерида вскочила было на ноги, но, поскользнувшись на конском навозе, села задницей на земляной пол. Мерида огляделась, факел освещал эту часть конюшни, и было ясно, что кроме нее, кузнеца и лошадей, в помещении никого нет. И разговаривал Гленн с молодой кобылой, повредившей днем подкову. Вон и старая подкова валяется рядом с Джинни, и гнутые гвозди с молотком.

Мужчина же поднялся и медленно, молча, наступал на девушку. Впервые в жизни Мериде сделалось не по себе в присутствии прислуги. Она также молча попробовала отодвинуться, не пытаясь встать, пока двигаться стало некуда. Кузнец одним рывком поднял ее на ноги и прижал к стене. Секунду посмотрел на нее, и, не дав сказать что-либо или закричать, впился в ее губы поцелуем. Мерида попыталась оттолкнуть мужчину, но куда там, легче было скалу сдвинуть с места. Поползновение двинуть нахалу по самому дорогому сразу купировали, кузнец обвил девичий стан руками, а ноги сжал своими ногами, не пошевелиться. Принцесса протестующе заверещала под его губами, Гленн чуть ослабил хватку, оторвался от ее губ, девушка глотнула воздух, а наглец, не дав ей издать и звука, снова прижался к ее рту.