(не) моя.

Глава 1.

Книга манила меня вкусным запахом свежей типографской печати, яркой картинкой на обложке, где высокий и красивый мужчина обнимал хрупкую юную девушку в осеннем саду.

Я посмотрела в окно. Промозглое утро сменил такой же холодный и дождливый октябрьский день. Даже золото листьев не манило меня выйти из дома на улицу.

Обложка же притягивала взгляд. Начать чтение я планировала вместе с большой кружкой горячего чая.

Мне пришлось встать с подоконника, на который присела в ожидании Максима Игоревича и новостей, которые он должен был привезти, скинуть с плеч тёплый шерстяной плед и отправиться вниз, на первый этаж, на огромную кухню, где обычно царствовала Вероника Сигизмундовна, но сегодня у неё был выходной.

Мы с этой чопорной женщиной слегка недолюбливали друг друга. Она считала меня слишком умной, слишком сильной и независимой, не подходящей её любимцу Артёму, которого она знала с десяти лет.

Думаю, она когда-то строила планы в отношении его отца. Не знаю, как Максим Игоревич разрулил эту ситуацию, но Вероника Сигизмундовна осталась всего лишь домоправительницей и экономкой в огромном доме на Новой Риге.

Мы с Артёмом иногда появлялись здесь, но достаточно редко, чтобы не мозолить глаза его отцу. Нам всегда казалось, что мы должны быть независимыми и самостоятельными, и походов к родителям за помощью быть не должно.

Артём имел небольшую фирму в сфере грузоперевозок, которую поднял, конечно, не без отцовской помощи, но старался этой помощью не злоупотреблять. Хотя, если бы не это его упрямство, всё могло сложиться иначе… Но, имеем, что имеем теперь…

Я же работала журналисткой в нескольких маленьких изданиях и одном информационном агентстве, достаточно крупном и известном.

Мои доходы были по меркам столицы не очень весомы, но, по идее, на них я бы смогла спокойно прожить и без денег Артёма. Так что бедной приживалкой я себя не чувствовала, меня коробило подобное отношение наёмного работника к себе.

Но Артём всегда успокаивал меня, говоря, что зря я принимаю всё так близко к сердцу. Вероника Сигизмундовна давно уже как член семьи, но решения принимать не ей.

Воспоминания об Артёме замедлили мой шаг по пустым коридорам огромного особняка. На улице было пасмурно, и в доме не хватало освещения.
Я подошла к выключателю и нажала на скрытую кнопку. Тут же в коридоре вспыхнули лампы под высоким потолком. Каждая такая лампа была шедевром итальянских стеклодувов.

Моё отражение сразу же появилось в высоких стёклах витражных окон. Невысокая, всего лишь чуть выше метра шестидесяти, хрупкая девушка в огромном не по размеру свитере и чёрных джинсах «с рынка» смотрела на меня немного испуганно. У девушки были мои каре-зелёные глаза, небольшой аккуратный нос и большие пухлые губы, несоразмерные всему остальному моему лицу.

Я считала их ужасно уродливыми, и при разговоре с незнакомыми людьми старалась спрятать их, поджать или прикусить.

Артём всегда посмеивался надо мной в такие моменты, говоря потом, что именно эти мои губы и делают лицо таким необычным и привлекательным.

«Марочка, твои губы – это нечто!.. Мне жаль, что ты этого не понимаешь», - говорил мне мой муж. Я же ни капли ему не верила. Когда любишь, то не замечаешь недостатков в любимом. Вот и он просто успокаивает меня.

С такими мыслями я добралась до кухни. Тут не нужно было искать замаскированный выключатель: над огромной плитой был небольшой светильник, который я и включила.

Я нашла серебристый термопот в дальнем углу, набрала из него воды, сыпнула немного сахара и кинула чайный пакетик. Вероника Сигизмундовна считала, что пить такой чай – дурновкусие и деревенщина, она всегда заваривала свежий, крупнолистовой. Но сейчас её не было, а чай в пакетиках я привезла с собой неделю назад, когда Максим Игоревич предложил пожить у него, пока решается дело Артёма…

Артём сейчас в СИЗО. Максим Игоревич нанял целую команду адвокатов, так что, надежда есть. Но мы обратились к отцу Артёма слишком поздно: дело уже было запущено, свидетели дали свои показания против Артёма, прошёл обыск у нас в квартире, в офисе «Дальнобой сервис» и дома у его заместителя.

Как я поняла, ничего сверхъестественного сыщики не нашли, но пара бумажек с так называемыми «серыми» схемами оплаты всё же выскочила. К делу они не имели никакого отношения, но следаки к ним придрались, и на следующий же день моего мужа арестовали. Судья вынес постановление о том, что на свободе Артём Вольский может представлять собой угрозу для свидетелей. Мой Артём. Угрозу. Угу…

Я отхлебнула глоток, и тут поняла, что в окне отразился свет фар приехавшей машины. Отец Артёма, мой тесть, Максим Игоревич Дитрих, олигарх, бывший вице-премьер правительства Российской Федерации, сейчас въезжал на территорию своего загородного поместья.

Я поставила кружку на блестящую поверхность стола и поспешила ко входной двери. Огромный холл встретил меня тишиной и пустотой. Максим Игоревич последние годы не жаловал большой штат слуг в доме. Раз в месяц Вероника Сигизмундовнаа нанимала людей из клинингового агентства, а в остальное время справлялась сама, благо жилых комнат в этом огромном доме было всего три.

Громко хлопнула дверь и зажёгся светильник у дверей.

- Марина? Почему Вы не спите? – мужской голос, казалось, пробрал меня до мурашек.

- Я жду новостей, Максим Игоревич. Ну, что там? Тёму отпустят?

- Уфф… Я так устал. Ты можешь покормить меня в начале?

Тёмная мужская фигура вышла из темноты на свет, сделав шаг ко мне. Тёмное длинное пальто, откинутые назад слегка удлинённые светло-русые волосы, пронзительные серые глаза.

Максим Игоревич был красивым мужчиной, возможно, самым красивым из всех, что я знала. В свои сорок пять лет он выглядел так, будто бы только сошёл со страниц глянцевого журнала.

Я всегда терялась рядом с красивыми мужчинами, а рядом с отцом Артёма просто ощущала себя невзрачной молью. Мне хотелось исчезнуть и раствориться, но я не могла: от свёкра сейчас зависела наша с Артёмом дальнейшая жизнь.