Не обижай мою малышку

...

Кап-кап…
Кончик языка скользнул в уголок губ. Железистый вкус крови. Опять раскровилась заеда.

Я молчала, молчал и он. Впрочем, он никогда не был особенно разговорчив, предпочитая действовать. Всегда точно, чётко, остро. Не знаю, продумывал ли он когда-нибудь наперед свои действия или следовал интуиции. Даже если это была интуиция, она никогда его не подводила. Ну и меня. Я всегда лишь следовала за ним, просто тень, просто инструмент, послушный инструмент. Возможно, это прозвучит самодовольно, но я гордилась своей исполнительностью. За годы, что мы вместе, я научилась очень хорошо понимать его малейшие намеки.

Но, давайте по порядку.
Мы познакомились, когда мне было лет пятнадцать или шестнадцать. Тогда мы с отцом зашли в хозяйственный магазинчик на окраине. Он покупал какие-то крепежи, кисти для вечного ремонта, из-за которого они скандалили с матерью. Я думаю, что причина была другой, они друг другу смертельно надоели и ремонт был лишь зацепкой. Так вот. Я оставила папашу у прилавка и пошла смотреть непонятные штуки на стеллажах. И увидела его. Я даже замерла. Он показался мне самым красивым из тех, кого я встречала. И он смотрел на меня, и улыбался, странно улыбался, будто кривился. Словно отражал мою собственную глупую ухмылку. Я смутилась и юркнула за соседние полки, чтобы никто не заметил, как я бесстыже на него пялюсь. Но... он был реально большой. Если вы понимаете, о чем я говорю.

Дома я заперлась в комнате, оставив стариков пререкаться в кухне. И сразу же ткнулась в зеркало. Толстая, белобрысая, в прыщах, в растянутом старом худи... Фу, гадость. Разве я могу рассчитывать, что понравилась ему? Может быть, он просто смеялся надо мной? Как все они. Как мои мерзкие одноклассники. Как эта стерва Джуди и ее припевалы. Ммм, как бы она запела, покажись я перед ними с таким красавчиком? Как бы вытянулось ее красивое холеное личико, когда он, не отпуская моей руки, холодно пронзил бы ее серо-стальным взглядом до самых кишок.
Я вздохнула и отстранилась от зеркала. Если б только...
Вынырнув из своих мыслей, я наконец услышала, что родаки опять орут друг на друга. В этом доме тишина редкий гость. Что-то загремело и я поняла, что мать запустила в папашу какой-то посудой. Вот припадочная. Сейчас она свалится на пол и будет рыдать, потом хлопнет дверь и папка припрется только ночью вдрызг пьяный. Разве это жизнь? И я снова размечталась. Вот бы сбежать с тем милашкой из магазина...

Всю следующую неделю я наведывалась, будто случайно в тот район. Делала вид, что катаюсь на велосипеде, занимаюсь спортом. Ага. На этой ржавой развалюхе. И каждый раз, проезжая мимо магазинчика, я пыталась разглядеть его в глубине за витриной. И мне даже показалось, что один раз он меня увидел. От неожиданности я влетела в столб и разбила нос. Он, кстати, с тех пор так и остался со шрамиком на самом кончике. Но это же неважно? Теперь, когда мы вместе, я и не вспоминаю о такой ерунде.
Джуди, конечно, смеялась от души.
А потом... А потом она внезапно перестала ходить в школу. Да. Вот так. Говорят, что хоронили ее в закрытом гробу, потому что милое личико было искромсано на лоскуты и родители побоялись показывать эту куклу Чаки даже родственникам. Впрочем, на похороны я не пошла. Ибо знала, что буду лыбиться во весь рот.
Спасибо, сладкий. Не представляю, как ты узнал, но...

Не знаю, чем зацепила его, но мы стали почти неразлучны. Чем я заслужила такую верность? Конечно, временами он был чуточку высокомерен, ослепляя меня своим великолепием. А временами даже холоден, если я не могла проводить с ним время. Я очень хотела, только... Он пока был моей тайной и я никого не собиралась в это посвящать.
Тайной и защитой. Или вы думаете, что шавки Джуди остались безнаказанными?

Родители развелись и мы с матерью переехали в другой город. Конечно, после всех тех смертей, что случились с моими одноклассниками, моя мнительная мамочка очень боялась, что доберутся и до меня. Ха!Я закончила школу. Мне казалось, что он успокоился, переехав вслед за мной. Все же большой город, шумный, соблазнительный... Не то что наша скукота. Я все также любила его, а он позволял. Мы гуляли долгими вечерами в парке. Мать ворчала, что шляться в темноте опасно. Я лишь хмыкала. С ним? Нет, с ним мне никто не страшен. Настоящее беспокойство вызвал детектив, что в один день появился на нашем пороге. В парке нашли труп какой-то девицы, а я попала в видоискатель камеры. Так вот. Этот чел интересовался, не видела ли я кого подозрительного. Мать переполошилась, но мой сладенький пообещал мне решить этот вопрос. И больше детектива мы не видели. Однако с парком пришлось завязать, чтобы эта старая дура не вопила. Ведь она еще не знала о моем дружке. Тогда не знала.

Я уехала как только мне стукнуло 18. Просто села в арендованную тачку и покатила на юг. С тех пор мы много где побывали. Там, сям, работы, подработки... Долгие десять лет. Я не так уж изменилась, порой удивляясь, почему он все еще со мной. Может быть дело именно в моей беспрекословной исполнительности?

...
Уголок губ щипало и это слегка раздражало. Но я сейчас не должна думать о том, чего хочется мне. У него уже есть план.
Я свернула на просёлок, а там к овражку, обнаруженному нами в прошлый раз. Взглянула на своего красавчика, молча расположившегося на пассажирском сиденьи. Поймала его снисходительное подмигивание в ночном свете и кривоватый, так похожий на мой, оскал.

Женщина была связана по рукам и ногам, рот заклеен. Шикарные каштановые волосы разметались, а тушь потекла. Теперь она выглядела не такой высокомерной стервой.
— Что ж, — сказала я. — Ты назвала меня тупой жирной сукой. А мой дружочек очень не любит, когда его малышку обижают. У тебя еще будет шанс извиниться. Но, — я улыбнулась, — можешь и просто поорать. Даже можем вместе. У него весьма специфичные пристастия.
Я выволокла извивающуюся как личинка дамочку из багажника и свалила на краю оврага. Забавно... Она ведь меня даже не помнит. Кто будет помнить безликого кассира в гипермаркете? Но он не прощает ни одну из них. Тех, кто посчитал меня той самой жучиной личинкой.
Я открыла пассажирскую дверь.