(не) Пара Его Величества

Глава 1

- Как ты посмела поднять руку на патриция и его жену? – спокойным голосом поинтересовался у меня аристократ. - Ты знаешь, ведьма, что за нападение тебя казнят?

Меня передернуло от отвращения.

Это был тот самый невыносимый тон человека, который одинаковым голосом интересуется у повара в каком вине вымачивали фазана к обеду и так же равнодушно отправляет раба на дыбу.

В зрачках мужчины светилась невыносимая жажда крови, а тонкие холеные пальцы мелко подрагивали от предвкушения скорой расправы. Даже возбуждения…

Нет, я, конечно, понимаю, что мой внешний вид – две растрепанные косы, перетягивающий каштановые волосы ремешок с височными кольцами, зеленая юбка и рубашка с коротким рукавом – создавали весьма далекий от добропорядочной гражданки образ. Но почему сразу – ведьма?!

Ах да, еще же татуировка на руке, которая все еще горела зеленым магическим огнем. Что ж, пусть так… И все равно “ведьма” звучало слишком уж неприятно. На вечнозеленом острове Эрин таких как я называли чародеями. Друидами. И это было совсем другое дело.

Бояться я и не думала. Уж всякое бывало за мою, пусть недолгую восемнадцатилетнюю жизнь. Разве что сама абсурдность ситуации вызывала злость, потому что на самом деле все было не так.

Совсем.

На форум я пришла с самого утра, еще не было и девяти. Не сказать, что в городскую толчею Рима меня погнала нужда или какое-то дело. Скорее желание сбежать из дома, где еще с рассвета служанки под командованием матушки наглаживали белоснежные церемониальные одежды. А еще носили вазы с цветами, жарили перепелок и принимали письма от бесчисленных клиентов и вольноотпущенников.

И это пугало даже больше чем сама предстоящая церемония Распределения.

Выбор между материнской сверхзаботой и столичной суетой был очевиден. Пожалуй, именно потому, что здесь никому не было до меня дела.

После полутемного атриума родительского особняка апрельское солнце ослепило, заставило прикрыть ладонью глаза. Уши атаковал шум и гомон, издаваемый бесконечным потоком людей и нелюдей со всех концов Земли.

В столице кого только не встретишь: гортанная речь нумидийцев резко контрастирует с мелодичным говором жителей Атлантиды, крики разносчиков соревнуются с руганью рабов, зазывные приветствия торговцев тонут в лязге повозок и телег, громыхающих по грязным булыжникам.

А еще – запах! Это второе на что обращаешь внимание в этом городе. Точнее он сам вырастает на твоем пути, захватывая в мясистые объятия храмового поборника. Или портовой шлюхи. Цветная оболочка ярких одежд – домов, мощеных улиц, храмов, статуй и фонтанов – а под ними вонь веками немытого «тела». Миртовое масло и смрад мочи, стекающие по стене обмылки и аромат специй у булочной, дорогие духи и скисшее пиво.

И это – Рим. Столица Мира.

Пробившись через суетливый римский муравейник улиц, я прошла по цветочной улице и вышла к лавкам у храма Кастора. Стрелка солнечных часов на площади указывала на тигровые ирисы и еще не думала подбираться к следующему сектору желтых тюльпанов.

Торговый день был в самом разгаре. Перед самой большой лавкой были устроены деревянные подмостки, на которых в ряд выставлены обнаженные мужчины, женщины и дети.

Помимо людей, здесь была привязанная к колонне железной цепью дриада и несколько кентавров, своей рельефной мускулатурой привлекавших восхищенные женские взгляды всех возрастов.

Из одежды на рабах были лишь набедренные повязки, да головные уборы: у кого-то гладкие шерстяные колпаки, у кого-то лавровые венки. А на шее небольшие дощечки с надписями.

Упитанный, благообразный мужчина, напоминающий скорее жреца, чем работорговца, прогуливался перед подмостками и грубым, но сильным голосом расхваливал товар, обращаясь к толпе:

- Благородные патриции, посмотрите-ка на этого юношу, какой он белый и прекрасный! Полюбуйтесь на его черные глаза и волосы. Он прекрасно слышит обоими ушами и также прекрасно видит обоими глазами, он здоров и телом и душой. И это говорю вам я, Гай Фабриций – а все знают о моей честности! Ручаюсь вам за его воздержанность, честность и кротость; он послушен малейшему знаку и с ним можно делать все что угодно.

В толпе раздались нестройные смешки. Во-первых, реально благородных патрициев здесь было хорошо если три человека, но даже обычным горожанам такое обращение льстило. А во-вторых, все понимали, что с такой смазливой физиономией юношу в любом случае ожидало одно - гарем.

- Он знает немного по-гречески, поет, может увеселять во время пира…

Подойдя к юноше, продавец наотмашь ударил его по щеке, восхищенно зацокав языком:

- Слышите, как отдается?! Какое упругое тело! И всего за десять тысяч сестерций вы можете купить его в полную и безраздельную собственность.

Потом перешел к чернокожему ребенку:

- Ну-ка, покажи свои штуки владыкам мира!

Мальчик по малейшему знаку стал прыгать, вертеться, скакать на досках. Он садился на шпагат, стоял на голове и жонглировал кинжалами.

- Что за проворство! Какая красота! Какое изящество! - без конца восклицал продавец.

Я скривилась. Все же десять лет в Обители друидов сыграли свою роль - сейчас меня воротило от той сцены, что разворачивалась перед моими глазами.