Не повторять!

Не повторять!

Третий час Константин бился с чистым листом белой бумаги. Век-то XXI, и теперь этот треклятый белый лист находился не на столе в окружении письменных принадлежностей, а на экране обшарпанного ноутбука с залипающим пробелом и маленькой трещиной на экране. Гудел «печатный станок» громко, словно к взлету готовился. Уже пять лет Костя хотел отнести его на чистку в сервис, но, захлопнув крышку, тут же про это забывал.

«Может, правда, на бумаге начать писать будет проще?» – подумал Костя, взяв лист А4. Завис над ним на пару минут и, нервно смяв его, баскетбольным броском отправил в угол комнаты.

День проживается зря. Он перепробовал уже все свои ритуалы: выпить кофе и еще раз выпить кофе, перекурить на балконе, посчитать прохожих до цифры своего возраста (в этот раз до 35), выполнить пару упражнений на растяжку, несколько ленивых отжиманий. Все было без толку. Текст не лез, история не начиналась, рассказ не писался.

Сроки давили. «К черту! Зачем я вообще в это вписался?!» – выругался он.

А дело было в том, что недавно он поспорил с другом Александром – тоже писателем – что сможет «выпрыгнуть» из своего жанра, формы и объема, и написать короткий рассказ на местный городской конкурс, посвященный Великой Отечественной войне.

– Это тебе не свои ужастики в сеть лить! – подкалывал его Саша несколько дней назад. Они сидели в баре, выпивали. – Или размазывать сюжет на 13 авторских. Попробуй? Да ладно тебе! Не пишется ему. Вдруг из писательской ямы выпрыгнешь? Дедлайн адский… Понедельник край!

– Завязывай! Конкурсы и все такое вообще не мое… не могу на заказ… не умею… не хочу! – противился Костя, то поднося бокал коньяка к губам, то нервно ставя его на барную стойку.

– Давай так! Если напишешь, я тебя угощаю в следующий раз. Проставляюсь. Любое блюдо. Любой напиток! И даже, как принцессу, домой на такси отправлю. Если нет, то ты! А? Идет?

Костя засмеялся, проглотил горький напиток и сморщился, от чего собеседнику напротив реакция на предложение была непонятна.

– Ты смеешься или… твой смех был сарказмом? Слабо? Возьми, да напиши. Ты же всегда иронизируешь, шуточки свои отпускаешь про мою страсть к конкурсам и желание победить хотя бы в одном. Не твои ли вот эти фразочки: «Ты одержим! Тебя пора показывать экзорцисту, работающему с писателями! Ты зашипишь, если на тебя брызнуть кофе на святой воде!» Чего бояться? Попробуй!

Константин посмотрел по сторонам. В вечер четверга в баре сидела только одна молодая парочка. Им принесли огромные бургеры, они надели по черной перчатке на правую руку.

– Такая маленькая девочка и такой огромный бургер! О, а давай так. Если эта девушка заляпается соусом, то я в теме! – протянув руку другу, предложил Костя.

– Идет! Двойное пари! Разбей! – Саша посмотрел на бородатого бармена-хипстера в клетчатой рубашке с закатанными рукавами. Из-за бороды было непонятно какого он возраста. Восемнадцать или уже сорок? Загадка!

– Бью! – улыбнулся бармен и добавил. – Я невольно подслушал. Ждем!

И все трое мужчин стали поочередно смотреть на то, как парень и девушка едят свои огромные трехэтажные булки с котлетой, плавленым сыром, помидорами-огурцами и соусом.

– Давай-давай же! Обляпайся, детка! – шептал Саша.

– Мля, только не сейчас! Завал по проектам. Какой рассказ?! Какой конкурс?! Еще и до понедельника! – сетовал Костя, прикидывая свои писательские мучения. Писателям вообще лишь бы не писать и одновременно с тем писать. Аксиома!

И чудо случилось. Соус капнул на бежевую худи девушки! Она тут же взяла салфетку, засмеялась, что-то сказала своему молодому человеку и хотела было вытереть, но крик с барной стойки заставил ее повернуться:

– Есть! Да! Огонь! – закричал Александр, с размаху ударив ладонью по плечу своего друга! – Ты в теме, старик! Допивай и пошли!

– Твою же мать! – только и воскликнул Костя, залпом махнул все содержимое бокала и встал с барного стула.

Прошел день, второй, сроки поджимали, а ни слова в конкурсный рассказ автор так и не написал. Ничего. Нет ни сюжета, ни начала, ни героев, ничего. Даже «нуль» и то больше, чем он смог сделать.

«Как я могу написать про Великую Отечественную войну, если не был на ней? Что мне рассказать? Все уже было! Я не хочу ничего пересказывать, не хочу придумывать и выдумывать… Про прадедов я тоже ничего не знаю. Оба погибли еще в 41-м. Сразу. В августе. Нет, ничего не лезет в голову… Ни-че-го!»

Он бродил по комнате, замирал в ее углах, даже два раза неплохо ударился лбом об стену, надеясь, что символическое битье головой поможет активировать что-то «прозаическое» в мозгу.

В зале его двухкомнатной квартиры стоял шкаф под книги. Полку в центре занимали с десяток склеенных им еще в подростковом возрасте моделек: танк «Т-34», немецкий «Тигр», пара самолетов и подводная лодка. Посередине лежали две его изданные книги. Танки слева и справа. Символично.

«Мелочь. Мелкие тиражи в рамках крупного издательства. Первую больше не напечатают. Вторая еще подает надежды. Третью точно буду делать в самиздат. Или вообще все брошу и окунусь в свой бизнес! Черт подери, не пишется!» – рассуждал он про себя, зависнув напротив этой самой полки.

Модельки были покрыты толстенным слоем пыли. Зеленый советский танк и серый фашистский стали почти одного цвета – пыльного – цвета ненужности, бесполезности, равнодушия. Костя провел указательным пальцем по ним. Разница в цвете сразу стала заметна.

«Мда! Давно я ничего не собирал… Сколько сейчас могу себе позволить моделек, а раньше… копишь-копишь… думаешь, самолет или танк купить… хочется всего и сразу. А теперь? Копить не надо, да и интереса нет! Все съела суета дел – беговая дорожка на высокой скорости, с которой не соскочить, на которой не добежать до финиша. Можно только упасть! Пфф! Мда! Разгребу дела и надо бы купить пару моделек, собрать что-то. Так хочется повторить!»

И на этих словах писателя словно ударило током. Он сначала подпрыгнул на месте, а потом оцепенел. Замер, так и касаясь подушечкой указательного пальца одной из поделок. Другой рукой полез в карман. Достал пачку сигарет, зубами подцепил одну. Чирк колесиком зажигалки, закурил. Палец все также на танке.