Не равняй

Не равняй

     Я бегу по коридору недостроенной пятиэтажки. В пролетах, где должны были быть окна, мелькает свет последних закатных лучей. Загнанное дыхание, бешеный стук сердца в груди, кажется, оно вот-вот выпрыгнет. Задыхаюсь, но упрямо не сбрасываю скорость, цепляясь за голые стены на поворотах. Нужно бежать и бежать как можно быстрее подальше от этого проклятого места. От него.      

     Вот уже бегу по пролёту первого этажа. Ну же! Давай быстрее, осталось немного и мне будет легче скрыться и спрятаться, останется только пережить злополучную ночь, а днём я буду уже далеко от этого города. Быстрее! Осталось немного! Это понимание меня окрыляет, ещё пару метров и будет легче скрыться.

Бегу, спотыкаюсь от усталости, ноги уже заплетаются, тело отказывается бежать на пределе возможностей. Но нельзя даже думать о том, чтоб притормозить, остановится на пару мгновений. Это я смогу сделать позже, когда буду в относительной безопасности. Последний поворот и… меня резко хватают за руку, по инерции лечу в крепкие объятья, и я знаю, кому они принадлежат. Нет, только не это!

- Отпусти! Не смей! Сука!- карябаю ногтями руки-тиски, не замечая их прохлады. Пытаюсь укусить, пнуть по коленке со всего размаху, лишь бы отпустил, лишь бы вырваться.      

    Он молчаливо наблюдает за моими потугами - трепыханьем мотылька в паутине, а потом хрипловато чуть свистяще смеётся. И этот смех кажется замогильным, пробирающим до костей. От чего невольно вздрагиваю, слыша его каждый раз.

Солнечный луч ползёт по полу и части стены, я слышу, как он недовольно рычит. Замерев на пару минут с удвоенной силой начинаю вырываться. Как же я мог так просчитаться, он должен ещё спать как минимум час, мне для форы вполне его должно было хватить. Наверно знал и поджидал. Ненавижу!       

   Руки на рёбрах резко сжимаются, образуя тиски, из груди выбивается воздух и без того загнанное усталое дыхание становится почти невозможным. Мне кажется, что слышу хруст собственных рёбер, я задыхаюсь. В глазах мутнеет, и тут же наворачиваются слёзы боли и разочарования. Боже, пусть он меня убьет, наконец!       

   Но бог не услышал, мои мольбы опять ушли в пустоту. Потанули в тёмных водах отчаянья.

   Резко разжимаются объятья, и я шарнирной куклой без опоры, падаю, на грязный, пыльный бетон. Грудная клетка судорожно сжимается и разжимается, хватая воздух, которого почти не осталось в лёгких. Слёзы устилают глаза, обжигают кожу и падают на всё тот же злополучный бетонный пол. От досады бью кулаком по нему.

Чёрт! Чего я такой невезучий. Вся жизнь идёт под откос во тьму, а я этого не желаю, и не хочу.

- Я жить хочу!- ору во всю глотку, и вижу, как он морщится. Ох, простите, я и забыл, что этой скотине не нравятся громкие и резкие звуки! Сука, почему ты молчишь. Этот факт добивает ещё больше.

      Присаживается на корточки, и приподнимает моё лицо за подбородок своими длинными пальцами с заострёнными ногтями-когтями. Яркие зелёные глаза с жёлтым вкраплением смотрят мне в глаза, ища в них что-то. Видимо найдя это что-то, он с лёгкостью приподнимает моё тело и бережно несёт обратно, в тот закуток без окон, с одной лишь дверью. Как же мне за последние две недели всё это опостылело, хочу уже удавится, но эта тварь меня и с того света достанет. Как так получилось? Да очень просто…     

  Мы с моими друзьями, как я раньше думал, собрались и пошли гулять. Забрели в чужой район, и наткнулись на местных подвыпивших мудил. Слово за слово – потасовка. Их было чуть больше чем нас, но в отличие от этих пьянчуг мы были трезвые, вполне могли победить. Но так называемые друзья зассали и кинули меня на произвол судьбы. Сволочи. Попытался дать отпор, да куда там, их было больше. Думал, меня в травмпункте по кусочкам собирать будут и уже смирился со своей судьбой. Но появился этот высокий парень в черных, дранных на коленках джинсах и в ядовито-красной толстовке с большим капюшоном, спадающим на глаза. Видно было лишь тонкую полоску губ искажённых в кривой усмешке. Этот псих никак не отреагировал на усмешки и подколки, молчаливо стоял и из-под капюшона смотрел на меня. Тут завязалась новая драка, и думал, что парень разделит со мной мою судьбу, но боги как я ошибался. Ошибался на счёт его, во всём…

      Я не помнил, как оказался дома, но после этого происшествия часто сталкивался с этим парнем, пару раз даже днём, правда, пасмурным, пока однажды он меня не похитил. И начались мои муки ада, а этот парень мой персональный ад. Не знаю, как по-другому можно описать его и всю ситуацию в целом. Я желающий жить нормальной человеческой жизнью и эта тварь, которую даже человеком назвать язык не повернётся. Кроме более-менее человеческой внешности в нём нет ничего. Волк в овечьей шкуре, а я его персональная овца дающая еду и тело.

      Гневно посмотрел на это невозмутимое лицо с резко очерченными скулами и нереального цвета глазами, что светятся в темноте.

     Заметив мой взгляд на себе, он слегка прищурил свои глаза с опущенным чуть вниз уголком верхнего века. По форме напоминают чем-то кошачьи, но отдалённо. Светло-русые волосы, зачёсанные назад, слегка растрепались, но его это не волновало, сейчас он поедал меня взглядом и с нетерпением поднимался на самый верхний пятый этаж, где обосновал своё логово. Мы бы добрались быстрее, но он старался обходить светлые полосы света, что бросали последние лучи заходящего солнца. Нет, не думайте, что эта тварь боится света, просто днём он буквально слеп.

     Жаль, что вампиры не оправдали всех легенд и сказок, что мы знаем. Может быть, эти твари когда-то такие и были, но сейчас они не такие. Эволюционировали наверно, ведь время не стоит на месте, к сожалению.     

  Гулко раздаются его шаги на последнем этаже, мы почти пришли. Интересно, что он сделает со мной на этот раз. Наверно убьёт меня морально как обычно, и будет развлекаться с моим обессилившим и почти безотказным телом, а после, воспользовавшись, когда стемнеет, уйдёт в непонятном направлении. От него всегда пахнет тошнотворным запахом крови и ещё чем-то горьким после таких отсутствий. Однажды пришёл весь заляпанный этой бурой чуть подсохшей жидкостью. Меня тогда стошнило, особенного после того как я представил, что жрал кого-то заживо раздирая плоть. За эти короткие, но длинные две недели я почти смирился, но ненависть к этой твари и безумное желание жить побеждают всё.