Не смогла тебя убить

Не смогла тебя убить

Руки трясутся… Нет-нет, мне ни в коем случае нельзя показывать своё волнение…

Они могут почувствовать. Они могут понять, что я на его стороне. И я незаметно делаю глубокий вдох, успокаивая пульс, удаляя с ладоней мельчайшие частички пота — благо, жидкости всегда были мне подвластны — и спокойно смотрю в глаза Элизабет Мелоун.

Если бы она знала, как я её ненавижу, она никогда не дала бы мне в руки этот смертоносный амулет. Но она путает холод в моём лице с решимостью — какая же ты дура, мама… — и подходит ко мне вплотную, чтобы произнести напутственные слова.

— Мужайся, дочь… Тебе предстоит тяжкое испытание.

Твоё лицо полно лицемерной заботы. Да, я сделаю вид, что поверила тебе. Поверила, что ты действительно беспокоишься за меня.

Какая я тебе дочь, сука… Ты бросила меня. Ты уничтожила Алонзо. Именно из-за тебя он свихнулся до такой степени, что начал убивать невинных, терзаемый невыносимой жаждой мести. Ты шла по головам… Ты готова уничтожить каждого, кто не согласен с твоим мнением — каждого, кто стоит у тебя на пути…

Ты совершишь ещё много преступлений, если я не остановлю тебя… Но видит Яхве — тебе недолго осталось. Уж поверь мне — я очень для этого постараюсь. И именно мне ты доверяешь самое главное дело, которое призвано переломить ход уже почти начавшейся войны.

Ты просто умница. Да, протяни мне руку… Вложи мне в ладонь свой приговор.

Я злорадно улыбаюсь, даже не скрывая этого. Я знаю, что ты истолкуешь это как предвкушение смерти Расатала. Но только МНЕ известно истинное содержимое моей улыбки… И никому больше.

***

Двое глупцов летят по бокам… Мне жаль их. Мне жаль их белых крыльев, которые вскоре будут просто переломаны пополам, когда приспешники Расатала возьмут их в плен. Или не возьмут…

Но я остаюсь равнодушна. К счастью, меня с ними ничего не связывает, кроме фальшивой диверсии, о которой я не посчитала нужным их уведомить. Да, я могла бы дать им шанс спастись… Но я расчётливо размышляю о том, что в дороге меня может ожидать всякое… И дополнительная защита, конечно же, не помешает.

И вот я уже вижу вдали тёмные силуэты демонов, стоящих на страже лагеря наших противников… И острый, жёсткий взгляд начальника охраны Сеферуса, когда мы подлетаем ближе с примирительно поднятыми вверх руками, чёрным флагом [*] и возгласами «мы не вооружены!»

[В мире Небес белый флаг означает сторону ангелов, а чёрный — демонов]

Да, мы действительно безоружны. И они даже обыскивают нас, чтобы убедиться в том, что мы не водим их за нос… Я остаюсь спокойна. Вряд ли они ощутят, что за камушек закручен среди волос в моей высокой причёске… По крайней мере, никто из тех, кто пытался его прощупать, ничего особенного не заметил. И даже я сама.

Если они его найдут — это тоже ни о чём им не скажет. Просто заколка, просто камень… Обычное украшение. И никому невдомёк, какой ужасный импульс заключён внутри него. Он высвободится лишь тогда, когда я произнесу одно слово… Одно-единственное простое слово.

Но я точно знаю, что оно никогда не вырвется из моих уст в сочетании с именем Расатала. Потому что ВНУТРИ у него томится, ожидая меня, его светлая часть - Цезиус. Ангел, которого я однажды уже вызволила из заточения, и теперь мне предстоит сделать это во второй раз.

И я чувствую Силу в себе… Силу управлять ходом событий. Теперь всё будет так, как я хочу. Так, как решила именно я… А я решила, что этот АнгелоДемон - не монстр. И намерена была убедиться в этом в самое ближайшее время.

Я верю тебе, Расс… Я верю, что Свет ещё не погас в тебе… Что я смогу помочь твоей лучшей части преодолеть Тьму.

***

Он вновь цинично усмехается, увидев, как нашу троицу под конвоем заводят в лагерь… Я знаю, о чём он думает. Он самоуверенно полагает, что смог-таки зацепить меня тем поцелуем - когда мы были совсем одни, у горной реки, посреди скал… Что я действительно влюбилась в него. Что наш предельно откровенный разговор стал именно тем решающим фактором, который заставил меня переметнуться на его сторону.

И он, чёрт побери, прав.

Я действительно не могу спокойно смотреть на его мускулистый торс, небрежно затянутый в ткань едва прикрывающего тело плаща, на эти широко расставленные ноги в высоких сапогах, на расслабленную позу этого по-звериному сильного тела…

Эти чёрные, словно вороново крыло, густые волосы с падающей на лицо косой чёлкой и слегка подрагивающие ноздри чуть крупноватого прямого носа, под которым красуется, сводя меня с ума, пронзительный, непреклонный изгиб изогнутых в ухмылке губ.

Я не могу смотреть на него, не думая о том, как он мог бы взять меня — бесцеремонно, властно… Прижимая меня к себе, обжигая жаром своих рук… И я делаю глубокий вдох, чтобы рассказать ему о том, с чем я пришла.

— Мне нужен разговор наедине, — говорю я ему, стараясь не слишком выдавать в голосе свои мысли. И он, приподняв широкую тёмную бровь, не спеша окидывает меня взглядом с головы до ног…

А вот он, кажется, и не собирается скрывать своих намерений… И я чётко читаю в выражении его лица все те изощрённые позы, в которых он желал бы отыметь меня… Если бы я оказалась в его объятьях.

Он молча кивает головой, и мы идём куда-то вглубь лагеря. Я держусь слегка позади — мне немного не по себе, ведь я всё ещё не знаю, как он поведёт себя дальше — я слишком плохо его изучила. Возможно, мной руководит какая-то глупая страсть… Но я досадливо отмахиваюсь от этих мыслей — уже поздно думать об этом. Я уже здесь. И собираюсь просто сделать то, что задумала.

Он внезапно останавливается возле стены какого-то сооружения и резко оборачивается ко мне. Его взгляд стал ещё более откровенным… Кажется, он только и ждал, когда мы оба окажемся вне поля зрения окружающих.