Не стоит доверять

Не стоит доверять

Не стоит доверять

Белые полосы света на идеальном изгибе бедра. Алые губы шепчут прямо в ухо жаркие слова любви. Но глаза холодны и говорят об ином. Я чувствую, что тону в их ледяной синеве, прощая неискренность и фальшь. В мире, которым правят мужчины и деньги, женщинам не стоит доверять...

— Мне пора, – резко говорю я, отгоняя от себя морок и вырываясь из сладких объятий. Слабый вскрик, и я лёгкой, пружинящей походкой направляюсь к туалетному столику, ловко вытряхиваю из пачки тонкую сигарету и заправляю её в мундштук. С наслаждением затягиваюсь, выпускаю причудливую струйку дыма в потолок.

Отражение в зеркале с усмешкой смотрит через моё плечо на белые полосы света, подчеркивающие плавный изгиб бёдер, на алые губы, полуоткрытые для последнего поцелуя, на синие глаза, широко распахнутые от изумления, на тёмно- красное пятно, окрасившее смятую простыню.

Бельё, чулки, высокий каблук, платье, блистающее дешёвой роскошью пайеток... – всё, от глубокого декольте до высокого разреза, выглядит обманчиво откровенно и доступно для любого, кто заплатит хорошую цену. Иллюзия для тех, кто в пьяном угаре смотрит из зала сквозь завесу табачного дыма.

Пудра, помада, три капли дурманящего «Опиума», изящный пистолет... Прямо там, чуть выше кокетливой подвязки. Отражение в зеркале подмигивает зелёным глазом. Мы поворачиваемся и вместе, плавно покачивая бёдрами, покидаем комнату, пропахшую сексом, сигаретным дымом и кровью.

Я страстно прижимаюсь к стойке, обхватываю микрофон тонкими пальцами, уношусь в воспоминания о последнем свидании с той, которой не стоило доверять. Это моя последняя песня. Я знаю каждого, кто находится в этом зале. Сутенеры, наркоторговцы, киллеры, садисты-извращенцы всех мастей и любого уровня достатка. Он тоже здесь. Лощеный ублюдок, разрушивший мой мир, укравший единственное, что у меня было – веру в любовь! В мире, которым правят пороки и деньги, мужчинам не стоит доверять...

В сладостном экстазе я провожу рукой прямо там, чуть выше кокетливой подвязки. В порыве похотливого восторга зал взрывается аплодисментами. Я вижу, как напряжённо багровеют физиономии перевозбужденных ублюдков, каждый из которых мнит себя альфа-самцом, слышу улюлюканье и крики «Не останавливайся, детка!». Я и не собираюсь останавливаться. В моих руках блестит маленькое смертоносное оружие.

Он слишком поздно замечает чёрное отверстие ствола, направленное прямо на него. Звук выстрела теряется в шуме голосов. Перед глазами – быстрая смена кадров. Красный цветок на белоснежном лацкане пиджака. Перекошенные злобой лица телохранителей. Рвущаяся на сцену толпа. Реальность распадается на куски. Я распадаюсь на куски.

***
В предутренних сумерках это местечко выглядит до нелепого обыденно. Бар «Пьяный койот». Прибежище сброда. Гнойник на теле погрязшего в пороках города. Города, в котором я не был много лет. В мире, который принадлежит ублюдкам, не стоит доверять властям.

Повсюду битая посуда, перевернутые столы и стулья, на светлом языке сцены багровое месиво в россыпи блёсток. Я подавляю рвотный позыв и подхожу ближе. Ненавижу такие дела. Пьяная толпа расправилась с певшей на сцене женщиной, совершив самосуд. Несчастную разорвали на части за то, что она вскрыла одну из тысяч кровоточащих язв местного общества.

Лицо жертвы изуродовано. Тёмные волосы слиплись от крови. Грудная клетка растоптана. Я замечаю отброшенную в сторону часть руки. На тонком запястье – узкая полоска серебряного браслета. Я подслеповато щурюсь и наклоняюсь, чтобы разглядеть его. «Дорогой Лилит в день совершеннолетия от папы». В сердце вонзается острая игла.

Шатающейся походкой выхожу из бара. Дышать нечем, но всё-таки я закуриваю. Впервые за долгие месяцы втягиваю застывшими лёгкими горький дым. Я чувствую, как что-то взрывается в груди, а губы немеют. Вот и всё. Всё, что от нас осталось – тонкий серебряный след с надписью «Дорогой Лилит в день совершеннолетия от папы».