Не так!

Не так!

- С тобой невозможно заниматься сексом! Ты все делаешь не так!

Эти слова прозвучали вместо прощания, когда, после очередного фиаско в кровати, ее очередной непрошедший испытание сексом партнер слез на пол, сгреб свою одежду и, даже не взглянув на нее, вышел сначала из комнаты, затем из квартиры, чтобы больше не возвращаться в нее.

Она заставила себя принять эти слова. Заставила не лежать в бессильном отчаянии в постели, заливаясь слезами, не орать истерично ему вслед, бросая в пустоту подушки, и не подрываться, судорожно пытаясь его остановить, а неторопливо встать, снять смятую, но вполне еще чистую постель, отнести к стиральной машине. Затем, оставив матрас неприкрыто голым, подойти к окну и раскрыть его настежь, впустив в комнату свежий весенний воздух. Он был прав — с ней невозможно было заниматься сексом. Она действительно все делала не так.

Ветерок бродил по комнате, качая листки открытой книги, лежавшей на белой тумбочке, словно изучая картинки, изображенные на них. Очередное пособие о том, как заниматься сексом, которое она купила в надежде найти там дельный совет. Советов там было много, описанных подробно, с практическими инструкциями. Она их опробовала, не оставляя без внимания ни одной детали - не подошел ни один. Секс не вызывал у нее тех ярких эмоций, которые, по словам этого и остальных авторов, которых она прочла, должен был вызывать. С ней что-то было не так.

Но что?

Возбуждение она могла ощущать. Могла кончать, когда трогала себя сама. Ей нравилось трогать себя, она очень рано открыла удовольствие мастурбации и прибегала к нему часто, почти каждый день. Когда она ласкала себя, все было хорошо. Когда дело доходило до секса с партнером, все шло не так. Она старалась, делала то, что, согласно фильмам и книжкам, должно понравится им. Со случайными партнерами более-менее получалось — им не хватало времени осознать, что все идет не так. Они сдергивали с нее колготки или брюки, отодвигали или срывали трусики, вставляли член, бешено дергались пару минут, затем, как правило, кончали, стиснув в порыве экстаза ее зад или впивались в шею так, что на ней потом неделю оставался багровый засос. Она не чувствовала ничего, кроме дискомфорта от впившихся пальцев и боли в пояснице, если все это происходило на лестничной площадке или у дерева, а чаще всего ее случайный секс случался именно в этих местах. Затем мужчина вытаскивал из нее член, снимал презерватив, с чувством гордости швыряя его вниз, на всеобщее обозрение тех, кто позже здесь пройдет, чмокал ее в то место на лице, куда слегка раскоординированная траектория направляла его рот, и растворялся в ночи. Она смотрела на удаляющийся силуэт и не испытывала ни малейшего желания его остановить. Потому что все было не так.

С мужчинами, с которыми она пыталась строить отношения, она пыталась построить хороший секс. Спрашивала, что нравится им, старалась им это дать, позволяла делать то, что хочется им. Первое время это работало, затем неминуемо процесс давал сбой. Никто из них не смог дать ей оргазм. И у нее не получалось это скрывать.

Они злились, ругались, ставили ее в невообразимые позы, обмазывали какими-то веществами, предлагали различные игрушки — не помогало ничего. Ей было приятно, когда они касались ее, но когда член попадал внутрь, он словно проваливался в черную дыру. Неважно, насколько симпатичный ей, сексуальный и во всех отношениях подходящий партнер трахал ее, этих будоражащих, нарастающих волной, жарких ощущений внизу живота не получалось ощутить. Но ведь, когда, двумя часами позже, оставшись сама, она мастурбировала, у нее получалось почувствовать их. Что с ней не так?

Она стеснялась идти к врачу. Не рассказывала о проблеме никому. Это же стыдно рассказать, что кто бы тебя ни трахал, ты чувствуешь лишь ничто и не можешь кончать. Она знает свое тело, она мастурбирует, она может переживать оргазм. И ей нравятся члены, ей хочется их полноценно ощущать! Хочется, дрожа, предвкушать, как твердый, как палка, гордо поднятый вверх пенис неумолимо приближается к ее вагине. Как головка касается промежности, раскрывает края ее половых губ, скользит вдоль них и входит во влагалище, сначала аккуратно, потом резким толчком врываясь в середину на всю длину. Как владелец этой пульсирующего, дарящего экстаз жезла начинает движение, вонзаясь, впиваясь, врываясь в нее. Это должно быть страстно и неудержимо, яростно и шумно, она должна млеть и дрожать при его ласках и толчках. А она не чувствует ничего. Вообще ничего. Что с ней не так?

- Ты - красивая! Пойдем ко мне.

Она вышла в обеденный перерыв в магазин купить себе шоколад. В очереди на кассе к ней сзади кто-то подошел и, склонившись к самому уху, прошептал эти слова, завершив их легким облизыванием ее ушной раковины своим языком. Она вздрогнула то ли от неожиданности, то ли от испуга. Почувствовала, что возбудилась. Скосила край глаза, попробовала, не показывая своего интереса, посмотреть назад. Мужчина, за средний возраст, невысокий, чуть лысоват, чуть полноват. Его правая рука скользнула по ее бедру.

- Пойдем. У меня дома есть шоколад.

И она послушно повернулась и пошла.

Это будет очередной одноразовый секс, молча идя с ним рядом, думала она. Да, не ее типаж. Да, нужно помнить о времени, на работу нельзя опоздать. Она еще никогда не трахалась в середине рабочего дня. Почему нет? Вдруг что-то будет иначе в этот раз?

Он мягко закрыл за ней дверь, и его руки сразу оказались на ней. Она привычным движением потянулась к его штанам.

- Нет, - тут же остановил он ее. - Не делай ничего!