Не в своём уме

Не в своём умме

Засев за компьютер с раннего утра, Михаил и не заметил, как пролетело несколько часов, за окном рассвело, и впервые за этот холодный месяц на пустом небе появилось солнце, вытянувшее тени деревьев по грязному февральскому снегу. Бесконечная работа отнимала всё время, кажется, последний раз он отдыхал в прошлой жизни, обещая себе, что всё обязательно будет, но только потом – в приближающемся прекрасном будущем, не сейчас. Сейчас в этом мире не нужны бездельники.

Звонок планировщика оторвал его от отчётов, графиков, статей и миллиардов строчек кода. Он чуть вздрогнул, удивлённо уставившись на телефон, который пискнул ещё несколько раз, требуя ответа.

— Михаил Иванович, напоминаю, что через пять минут у вас встреча в приёмной, – скороговоркой выпалил планировщик, как только Михаил нажал на кнопку. Они всегда говорили быстро, хотя необходимости в этом не было. Видимо, старались показать, как сильно заняты. И это раздражало.

— Так, стоп, вы ошиблись, я не назначал встреч на сегодня, – сказал Михаил.

— Нет, не ошибся, – на том конце послышался стук клавиш, словно планировщик умел пользоваться клавиатурой, – вот, у меня есть запись, что вчера вечером вы добавили встречу в свой график. Никакой ошибки, и посетитель уже пришёл и ждёт вас.

— Я никуда ничего вчера не добавлял, вы что–то путаете!

— Михаил Иванович, это ваш собственный запрос, пришедший с вашего компьютера. Если хотите – зайдите, я вам покажу.

Вызов прервался, оставив Михаила в растерянности. Это была ещё одна особенность планировщиков – они постоянно завершали разговор, не слушая ничьих возражений. Потому что они работали, а ты просто болтун, отвлекающий их от следующего звонка. Михаил за несколько минут мог написать программу, которая заменила бы всех десятерых планировщиков в Институте, но директор не собирался увольнять их, словно все они были его любимыми племянниками.

Он потянулся в кресле, разминаясь, встал, выключил монитор и пошёл в переговорную, думая о случившемся. Он точно не менял вчера свой график, однако кто–то уже явился и сидел сейчас в ожидании встречи. Михаил дошёл до приёмной, открыл дверь и, увидев своего гостя, сидящего за столом, захотел вернуться к себе, запереться и не выходить наружу до июня. Уж кого он точно не ждал, так это Виктора Исаева. Однако именно тот сидел внутри, качая ногой, по–хозяйски развесив на спинке свою куртку.

— Как вы сюда попали? – спросил Михаил, глубоко вздохнув и направившись к столу, на котором был пульт с вызовом охраны, – убирайтесь немедленно, вам здесь не место!

— Подождите, – гость вскочил со стула, – дайте мне пять минут, чтобы объяснить, зачем я пришёл. Пять минут! И я сам уйду. Не вызывайте охрану.

— Как ты вообще сюда попал? – Михаил остановился, занеся руку над пультом.

— Взломал вашу сеть и добавил задание для планировщика. У вас хорошая защита, кстати.

Всё такой же наглый, как и раньше. Жизнь, видимо, совсем ничему не научила Виктора Исаева, все несчастья не открыли ему глаза на то, чего делать не стоит. Такого посетителя следовало гнать, общение с ним могло принести кучу неприятностей, вплоть до увольнения с работы. Михаил посмотрел в глаза гостя и нажал на кнопку.

— Охрана явится сюда минуты через две, – сказал он громко и сделал шаг назад, – за это время можешь рассказать, чего ты хочешь.

— Я знаю, как всё исправить, – Виктор с грустью посмотрел на мигающий красным огоньком пульт, – нет, тех, кто уже умер, вернуть нельзя, но всех остальных можно.

— Это смешно. Ты уже один раз облажался. А теперь, спустя четыре года, приходишь ко мне и предлагаешь помощь? Предлагаешь мне исправить твои ошибки? Не, не интересует!

— Михаил, ради бога, я не предлагаю никакую помощь. Я точно знаю решение, и я расскажу тебе про него. Всё можно вернуть обратно! Только нужны ваши ресурсы, один я ничего не сделаю. Мир станет таким, как раньше. Понимаешь? Любая страна заплатит за лечение столько, сколько вы скажете! И я знаю про твоего брата, неужели не хочешь, чтобы он снова стал нормальным? Это возможно! Без шуток. Ты же понимаешь, что не я всё испортил! Не меня надо винить, это всё людская жадность. Ведь мы никого не заставляли, всё было добровольно.

Он замолчал и сел на стул, словно эта короткая речь вымотала его, стащил со спинки грязную куртку и скомкал её на коленях. Михаил смотрел на него сверху вниз и видел отчаявшегося человека в давно не стиранной рубахе, небритого, с пятнами дорожной соли на брюках и ботинках. Невесело жилось ему в новом мире. Может быть, стоило бы вести себя поскромнее в таком положении?

Конечно, Михаил всегда знал, что Исаев по большей части не виноват в случившемся, он просто изобрёл то, чего изобретать не стоило. Но изобретать пистолет тоже не стоило, а до него можно было обойтись без лука, дубины, без каменного топора и кулаков. Можно было жрать бананы и кидаться с деревьев какашками в проходящих внизу хищников. Не стоило лезть в эту игру, малыш, здесь слишком высокие ставки. Но всегда находился кто–то, кто лез и изобретал, забывая подумать о последствиях. Гении – странные люди. Но, в конце концов, не они поливали друг друга свежеизобретённым напалмом и закидывали бомбами новых конструкций, для этого в мире существовали неподкупные политики и честные бизнесмены. Виктор, как и многие до него, просто попал к таким в руки, а потом оказался единственным, кого они же и оставили на растерзание. Весь мир знал, кто виноват, но ненавидел только Виктора, потому что кроме него у мира никого больше не было. Кто не спрятался, я не виноват.

— Ладно, – Михаил мысленно отругал себя за слабость, но схватил со стола листок и записал на нём номер телефона, – вот, держи. Позвони мне сегодня вечером, в семь, поговорим.