Не заблудись, пожалуйста!

Не заблудись, пожалуйста!

Соленая морская вода заливает мне рот и нос. Я взмахиваю руками, чтобы всплыть, и понимаю, что тут мелко. Я сижу на дне. Волна откатывается, и моя голова оказывается над водой. Я жадно хватаю ртом воздух и бултыхаюсь, чтобы подняться на ноги. Вдали о прибрежные скалы ритмично разбиваются волны, но я не слышу грохота прибоя. Из-за водяных пробок в ушах стоит сплошной гул.

Поднимая брызги, ко мне подходит Кобб. Крепко берет меня за руку, помогает встать, бросает: «Все нормально?». Рука его привычно-твердая, движения точные, быстрые и уверенные.

Он такой же, как всегда. Сильный, уверенный, надежный. Таким он был наяву, когда нас познакомили, и таким он был в нашем втором сне, когда я первый раз увидела на его лице некоторое удивление, удовольствие и даже что-то вроде восхищения моей работой. «Впечатляет?» - улыбаясь, спросила я, когда нас накрывала тень сворачивающегося города. «Еще как…» - отозвался Кобб.

Мы идем к берегу. Я вытряхнула воду из ушей, и теперь слышу грохот волн, которые бьются о скалистый мыс и пенятся, накатываясь на пустынный широкий пляж. Я озираюсь, на секунду даже забывая о том, что Кобб идет почти вплотную ко мне, и что мы с ним одни здесь.

Я снизу вверх заглядываю ему в лицо, спрашиваю:

— Это твой мир? – собственный голос кажется мне чересчур громким и неестественным.

— Был когда-то, - отрывисто говорит Кобб.

«Был когда-то». Значит, именно здесь он провел пятьдесят лет с ней… Со своей женой, с Мол. С той, что убила меня тогда, во втором нашем с ним сне. Она преследовала его и тех, кто оказывались с ним. Она убила Фишера, и потому теперь мы здесь.

Словно слыша мои мысли, Кобб продолжает:

— Она должна быть где-то здесь. Идем.

Вдоль всего побережья, сколько хватает глаз, высятся небоскребы. Они пусты. И они разваливаются. Мне даже кажется, что это муляжи, декорации - так легко они рассыпаются под ударами волн. Но нет, здания вполне реальны, просто они очень ветхие… Вот рушится еще одна высотка, и тонны бетона и арматуры уходят в воду и песок полосы прибоя.

Мы выходим на серую пустую асфальтовую дорогу. Эта широкая прямая линия убегает вдаль, стиснутая рядами пустых зданий. Я отвожу с лица подсохшие волосы и не могу сдержать восхищения:

— Вы все это построили? Невероятно!

— Мы строили много лет. А потом взялись за воспоминания.

Он не смотрит на меня, его взгляд устремлен дальше, за горизонт, зубчатый и неровный, составленный все теми же мертвыми небоскребами.

Мы входим в город. Кругом сверкают стеклами многоэтажные здания, красивые одинаковой безликой красотой хай-тек стиля.

— Это наш квартал, - рассказывает на ходу Кобб. Я почти бегу, чтобы успеть за его широким шагом. – Места из нашего прошлого… - он вытягивает руку в сторону одной высотки: - Там наша первая квартира. Потом мы переехали в то здание… Когда Мол забеременела, мы купили вон тот дом.

— Вы воссоздали все это из воспоминаний? – спрашиваю я, и опять передо мной встает сценка из того сна, когда мы с ним шагали по улице из моих собственных воспоминаний. Та улица, где на меня набросились проекции… И Мол.

Кобб сумрачно усмехается, не сбавляя шага.

— Я же говорил, у нас было много времени.

Слева я вижу четырехугольный пруд, от берега через блестящую водную гладь ведет дамба-дорога, такая же идеально прямая, как та, по которой мы шагаем, и ее конец упирается в крыльцо домика. Это обыкновенный небольшой коттедж. Что он делает здесь, в царстве бетона, металла и стекла?..

— А это что?

— Дом, где Мол выросла.

— Она там? – спрашиваю я, автоматически понизив голос.

— Нет, - так же негромко отвечает Кобб.

Он внезапно поворачивает голову. Мне кажется, что там, в переулке, мелькнули две детские фигурки, но я не успеваю рассмотреть их, как они уже исчезают за поворотом.

Мы идем дальше. Петляем по узким улочкам, выходим на проспекты. Везде одно и то же – тишина и пустота. Время во сне не замечаешь, я не знаю, сколько мы здесь блуждаем – час, два, больше… Мне это безразлично. Я бы хотела остаться здесь с ним навсегда, в его заброшенном мире, но слишком хорошо понимаю, что это невозможно. Я не нужна ему. Рано или поздно мы найдем Мол и найдем Фишера, и все закончится. Мы проснемся в креслах самолета, затем все вместе выйдем в аэропорте Лос-Анжелеса и, наверное, больше никогда не встретимся. Я навсегда расстанусь с ним. И сейчас я понимаю, что не хочу. Не хочу, чтобы все заканчивалось именно так.

Наши желания безграничны. Нам всегда всего мало. Совсем недавно я мечтала лишь о том, чтобы хоть несколько секунд побыть с Домиником, мне хватало одного его случайного прикосновения, чтобы радоваться остаток дня. Я была счастлива, когда мы вместе выходили на пустынный берег, и Кобб придерживал меня за локоть. Но теперь я хочу большего, я хочу быть с ним. И я понимаю, что стоило бы поторопиться, если я собираюсь осуществить это желание, потому что неизвестно, за каким поворотом нас ждет Мол…