Не зная пощады

Часть I, Глава 1 - Скитания

Дорогие читатели, готовы потрясающие иллюстрации к роману "Не зная пощады" от замечательной художницы Елизаветы Метлиновой. ( полюбоваться можно в моей группе Вконтакте)

https://vk.com/marjana_surikova_fantazy?fixed=1&w=wall-98431712_646%2Fall 

Буду рада вашим комментариям )))

 - Плохие времена наступили - вещал седобородый старец, сидевший на камне возле дороги. Вокруг него собралась небольшая толпа человек из пятнадцати селян. - Говорят, что ведьмы объединяются. Не хотят больше подчиняться единой власти, желают сами для себя законы устанавливать.

  - А почём так? - спросил худой парнишка из толпы. - Обидел их кто что ли?

  - Сказывают, не дают им свободно колдовать, не нравится им, что женщина, пусть она и ведьма, положение занимает наравне с домашней скотиной. Говорят, мужчины всю власть себе забрали, а каждая талантливая колдунья не смеет слова поперек сказать, даже если мужик тот - необразованный селянин.

  - Ну они удумали! - раздались мужские голоса в толпе. - Где это видано, чтобы власть бабам давать?

  Женщины тихонько стояли в сторонке, не желая перечить своим хозяевам, кто-то даже поддакивал. 

  - Да кто ж им позволит-то? - промолвил один дородный дядька. - Пущай уж к своим зельям возвращаются да пользу какую приносят, коли в жены их нормальный мужик брать не хочет.

  - А они, чай, от того и одичали! - поддержал молодой зубоскал и громко расхохотался.

  Я молча стояла с краю этой толпы и слушала. Нужно поскорее вернуться к Арике, рассказать ей про слухи. Хотя... она наверняка что-то знает. Почему только мне не рассказала? Пугать не хотела? Пожалуй, нам снова придется переезжать в другое место.

  Неприметная лесная тропинка привела меня прямо к маленькой покосившейся избушке. Взойдя на скрипучее крыльцо и с трудом отворив рассохшуюся дверь, я позвала: 'Арика!'

  Судя по тишине в доме, сестра еще не вернулась. Я сняла пыльный серый плащ, повесила на гвоздь в стене, прошла к столу и сгрузила на него купленные у одной селянки овощи. Достала из кармана монетки, пересчитала и вздохнула: 'Немного осталось'. Нужно срочно придумать, как еще заработать на жизнь, а то скоро совсем есть нечего будет.

  Умывшись, присела к столу и принялась резать овощи. Сварю пустую похлебку, на мясо денег не хватило. Тишуня запрыгнул на лавку и мягко тронул лапой за колено. Этот бродячий кот прибился как-то ко мне на сельской улице и с тех пор поселился в нашей избушке.

  - Брысь, котяра, для тебя точно ничего нет. Иди вон, мышей лови.

  Кот, словно поняв, что ему тут ничего не дадут, спрыгнул с лавки и проскользнул на улицу в приоткрытую дверь. Специально оставила щелку, чтобы заметить, когда вернется Арика.

  Внезапно снаружи послышался радостный мяв, а в проеме мелькнул край зеленого платья. Дверь отворилась, и вошла моя сестра.

  - Привет, постреленыш, - улыбнулась Арика.

  - Не зови меня так, - насупилась я, - я уже большая.

  Арика рассмеялась мелодичным смехом, ловко закидывая плащ на ржавый гвоздь. Я вновь залюбовалась редкой красотой старшей сестры: волосы рыжие, глаза необычного цвета - настолько светло-карие, что кажутся почти желтыми, кожа белая, без веснушек. Она была высокая, выше меня на полголовы, очень изящная и стройная. В свои девятнадцать лет Арика находилась в самом расцвете ведьмовской чувственной и притягательной красоты. Она снова улыбнулась, присаживаясь к столу, и спросила:

  - А как же мне тебя называть?

  - По имени, я уже достаточно взрослая. Мне на следующей неделе исполнится четырнадцать!

  - Да что ты говоришь? Уже на следующей неделе?

  - Арика, ну перестань! Что ты меня дразнишь? В четырнадцать ведьма считается уже взрослой, у тебя именно в это время сила пробудилась.

  Сестра внезапно погрустнела и заметила:

  - Верно. Только пробуждению моей силы способствовало одно событие, и имей я возможность его изменить, то предпочла, чтобы дар проявил себя намного позже. 

  Я вздохнула, уловив нотки печали в ее голосе и заметив, как затуманились дымкой грустных воспоминаний ее веселые глаза. Когда Арике было всего четырнадцать лет, а мне едва исполнилось девять, нам пришлось бежать из родного дома. 

  Хорошо помню тот день. Было уже темно, и я крепко спала, когда мать вдруг разбудила меня, вытащив из теплой кроватки, закутала сонную в теплую шаль, вложила мою ладошку в ручку старшей сестры и, подталкивая обеих, велела спуститься в погреб. Там было холодно и сыро, я начала капризничать, а Арика, не переставая шептать мне: 'Сейчас, сейчас, Алира, потерпи', все тащила куда-то за руку. В погребе оказался потайной ход, который вывел нас на пустырь за городом. Сестра упорно тянула меня в сторону леса, волоча другой рукой большой узел с вещами. Я покорно брела следом, хлюпая носом, слишком уставшая, чтобы задавать вопросы, пока мы не оказались под сенью густых деревьев. Арика потянула было дальше, но я расплакалась и села на сырую землю, отказываясь куда-то идти. Мне очень хотелось спать, а еще было слишком холодно.