Небесный дьявол

Пролог

Южный Бронкс, 2015 год.

— Помогите! — кричала девушка, надеясь, что её кто-то услышит.

Слёзы бежали по её щекам, дыхание сбилось и не хотело приходить в норму, кровь на локтях и коленях продолжала сочиться и капать на старый бетонный пол.

Вокруг было темно, неприятный сырой запах подвала вызывал рвотные позывы. Она не знала, куда её привезли и даже не хотела об этом думать. Догадываясь лишь о том, что выхода у неё не было, она сидела в каменной клетке рядом с голодными тиграми.

Южный Бронкс никогда не славился хорошей репутацией. Когда-то он считался самым криминальным районом Нью-Йорка. Но те времена прошли. Теперь главной проблемой Южного Бронкса стало уныние. Людям, живущим здесь, было на всех всё равно. Они все были сами за себя.

— Да никто тебе не поможет, малышка, смирись, — произнёс Спарк, наслаждаясь тем, как девчонка стремительно пыталась вырваться из его рук.

Она знала, что помощи ждать было бесполезно. Никто не посмел бы сказать что-то против одного из самых известных людей в этом городе. И от этого кровь в жилах леденела. Ей было жутко страшно. Она снова осталась одна против целого мира.

— Прошу, не трогайте меня, — продолжая рыдать в голос, прошептала девушка.

— Да отпусти ты её, Спарк, ей всё равно некуда бежать, — ухмыльнулся Он, рассматривая свою новую жертву.

Его жизнь, сколько он себя помнил, всегда была такой: жестокой и безграничной.

Он не умел любить; ненавидел, когда кто-то испытывал жалость по отношению к нему и пытался узнать то, что Он так глубоко прятал внутри себя. Жизнь парня была скрыта под семью замками. Никто не имел права копаться в его прошлом.

Всё, что он на самом деле любил, так это манипулировать людьми и дёргать за верёвочки то одного, то другого человека, словно тот был игрушкой, а Он кукловодом. Никому не удавалось изменить его, показать другую сторону жизни. Он и не хотел меняться, считал, что только жестокость и равнодушие помогут ему выжить в мире.

Своим домом он всегда считал улицу, несмотря на стремление родителей это изменить. В его предпочтениях были гонки без правил по ночному городу и жизнь без ограничений. Каждый, кто однажды посмел посмотреть на него косым взглядом или сказать что-то дурное о нём, его семье или товарищах, сразу же начинал жалеть о содеянном.

И вот, сейчас, когда шестнадцатилетнюю девчонку собирался насиловать его лучший друг, Он просто сидел, покуривая импортные сигареты, и улыбался своей белоснежной жестокой улыбкой. Он был похож на дьявола во плоти.

Когда он стал таким? Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Совесть уже давно была запрятана глубоко внутри него, никакого сожаления не пробуждалось ни в одном его взгляде на то, что происходило прямо под носом. Ему нравилось то, за чем он так пристально наблюдал.

Если бы пару лет назад его отец и мать могли предположить, что он станет таким жестоким и безжалостным человеком, то без раздумий отправили бы его в очередную закрытую школу-пансион, где подростки должны были обучаться «хорошему» поведению. Большую часть своего детства он провёл именно там. В первый раз его отправили в такую школу в девятилетнем возрасте. Ученики школы его недолюбливали так сильно, что, несмотря на положение семьи в обществе, постоянно издевались над ним. Не проходило и дня, чтобы другие ребята не сделали бы какую-то гадость в его сторону. Второй раз, в двенадцать лет его снова отправили в эту же школу. Только он уже был готов. За время, которое он прожил дома, научился многому. Теперь ребята, которые издевались над ним в прошлом, начали обходить его другой дорогой. Боялись. Его это более, чем устраивало. Вероятно, именно то время оставило свой отпечаток на его нынешнем подсознании. Он стал другим, не таким, каким бы его хотели видеть родители.

Именно поэтому Он сделал для их неведения всё, что только возможно: начал скрываться под маской каждый раз, когда шёл на разборки с очередными отморозками; постоянно пускал родителям пыль в глаза, говоря, что он хороший человек и не будет совершать безрассудные поступки, а станет заниматься полезным делом. Ни одно из этих слов не являлось правдой. А еще, без капли сожаления, он бросал на произвол судьбы невинных девушек, как только использовал в своих целях. Они всегда являлись для него ничем иным, как расходным материалом. Грубо? Да. Но ему всё это было по душе.

Его родители владели огромной нефтяной Империей. Мать имела Итальянские королевские корни, а отец являлся важным лицом во всей политической системе Америки.

Для Адриана Коулмана, вроде бы, жизнь сложилась, как по маслу. Многие могли бы позавидовать тому, что было у него. Но вот только для Адриана его жизнь казалась ненужной, пустой. Никаких тёплых чувств к ней он не испытывал. Только презрение.

Он ненавидел ту часть своего существования, в которой ему приходилось строить из себя наследника великой корпорации отца, показывать всем, что его устраивало то, что происходило вокруг. Если снаружи он всегда выглядел отречённым от этого мира, смотрел на всё холодным взглядом, то внутри него плескалась жгучая ненависть к тем порядкам и правилам, которым его учили с самого детства.

Вместо того, чтобы учиться быть похожим на своего трудоголика-отца, ему нравилось сидеть и наслаждаться криками своих жертв, смотреть на них из-за темного угла и запоминать их мучения. Он вел себя, как настоящий маньяк, который не мог и дня прожить без азарта, криминала или жестокости.

И, видя беззащитную девчонку, у которой из глаз ручьями катились по лицу слезы, он не думал останавливать своего друга, несмотря на то, что она приглянулась ему самому.

В ней была какая-то изюминка, которая с первых секунд привлекла его. Она была первой, кто смог заинтересовать его: с красивыми широкими глазами, длинными светлыми волосами, которые можно было бы намотать на кулак во время дикого секса, а её пухлые губки так и просили, чтобы их попробовали на вкус.