Небесный фарватер

Пролог

Москва, 2275 г.

Вспышка вовсе не означала смерть. Она не означала что-то страшное и неизбежное: она просто начала свое существование в пространстве и просуществует еще очень долгое время. Это было удивительно. 
Это было потрясающе.
Артур Истрица был в этом абсолютно уверен. Как и в том, что эта вспышка означала, что к нему посетитель.

Несмотря на свое бедственное положение и безрадостное существование, великий ученый все еще не разучился восхищаться вспышкой света или каплей воды. Хотя кое-кто приложил немало усилий, чтобы больше ничего в этом мире не могло принести ему радость.

Это место сложно было назвать тюрьмой. Но домом назвать язык не поворачивался, хоть и провел Артур здесь уже больше года. Комната четыре на четыре метра с отдельной ванной и туалетом, а также большая библиотека научных трудов, собранных им с таким усердием. Когда его проект признали противозаконным и аморальным, обвинив во всех грехах, на такую роскошь он и не рассчитывал.

Дверь бесшумно отворилась, и Артур увидел своего гостя. Это был крупный мужчина средних лет. На его застывшем, словно маска лице особо выделялись наполненные жизнью и силой воли глаза. С момента, как Артур видел его в последний раз – эти глаза заметно потускнели, а в волосах гостя прибавилось седины. И все равно в этом человеке осталась та самая завораживающая твердость характера, что ощущалась сразу, с его появления.  

- Здравствуй, Артур, - произнес гость, по-хозяйски усаживаясь в одно из двух кресел, имевшихся в комнатушке.

- И тебе не хворать, Михаил, - вежливо ответил Артур, но садиться не стал.

- Ты присаживайся, разговор у нас долгий, - кивнул ему тот, кого он назвал Михаилом.

Артур вздохнул:

- Спасибо. Я все еще помню, кому обязан своему заточению здесь.

- Тебе не нравится? – вежливо спросил собеседник и отвел глаза.

- Ты последний придурок, Мишка, если считаешь, что это может нравиться. Тюрьма – она и есть тюрьма, - с чувством сказал Артур, подойдя к единственному зарешеченному окошку у противоположной стены.

- Не язви, - одернул его Михаил, - ты прекрасно знаешь, что все могло быть хуже. Гораздо, гораздо хуже. И только мое положение в Едином Законе позволяет еще как-то диктовать условия относительно твоего содержания и сдерживать желающих изничтожить тебя и твои изыскания. Так что, заткнись, гениальный ты наш, и не капризничай.

- Сигареты дай, - буркнул Артур, усаживаясь в соседнее кресло.

- Все для лучшего друга, - широко улыбнулся Михаил, протягивая ему невзрачную пачку.

- Ты же не куришь… - задумчиво изрек Артур, - спортсмен… Для меня, что ли, заныкал?

- А то, - залихватски подмигнул Михаил и вмиг стал серьезным.

- Слушай внимательно, Истрица, и постарайся запомнить с первого раза. Проект «Экспансия» потерпел неудачу. Это провал. Вся группа погибла.

Артур помолчал. Усмехнулся:

- Ты так спокойно об этом говоришь… А ведь если зомбоящик, - он кивнул на экран над кроватью, - не врал, то на борту «Экспансии» был твой сын.

- Два, - тихо сказал Михаил, - два сына.

Артур присвистнул.

- Серьезно? Никита тоже там был?

Михаил дернулся, как будто его ударили.

- Был, - кивнул он, - и Никита, и Данька были там. Они оба мертвы, - он говорил жестко, но Артур мог лишь догадываться, какие эмоции прячет Михаил за этой безжалостностью.

- Но это не так важно в масштабе миссии, по мнению Единого Закона, - с горечью произнес он, - гораздо важнее срыв операции. Поэтому Единый Закон рассмотрел мое предложение и общим голосованием признал его единственно верным.

- Чтобы единицы, - саркастично сказал Артур, - что-то признали, надо сто процентов голосов. Неужели ты настолько хорошую штуку предложил, а?

- Да, - кивнул Михаил, - я предложил им твой альтернативный проект.

- Что? – Артур встал и отошел в дальний угол, словно стремился быть от Михаила как можно дальше.

- Ты продолжишь работу, Артур, - сказал Михаил, - ты продолжишь работу, и мы получим новый экипаж.

- Очнись. «Экспансии» больше нет. А большая половина земного шара желала бы, чтобы я вообще не появлялся на свет…

- Брось, все не так плохо. Этот проект берет под опеку Космическая Гвардия, а значит все будет предельно секретно. Только есть один ньюанс... Ты попадаешь под закон об анабиозе. - Михаил произнес это тихо, каким-то сдавленным голосом. 

Артур отшатнулся. Этого не могло быть! Все было нормально и вполне сносно! 

- Сколько лет? - Артур потянулся к пачке и вытащил еще одну сигарету, стараясь, чтобы пальцы не дрожали. 

Михаил вздохнул. Поменял позу и уставился на противоположную стену. 

- Твои преступления перед человечеством велики. Церковь Святой Обители требует твоей казни. Единцы считают, что время твоих открытий не пришло...

- Несоответствие времени... - Артур отбросил тлеющую сигарету и удивленно посмотрел на обоженные пальцы. 

- Именно. Общим мнением они пришли к решению о твоем погружении в анабиоз на... неопределенный срок. 

Артур зло усмехнулся:

- Почему бы им меня не убить?

- Потому что КосГвар заинтерисовался твоими изысканиями. Миссия должна быть доведена до конца. Они  займутся тобой, когда шумиха утихнет. Тебя реабилитируют и дадут миссии второй шанс. 

- Зачем тебе это? Сыновей тебе не спасти и не увидеть.

- Я надеюсь на достаточно быстрое решение КосГвара. Все, что мне остается, Артур, это - надежда. 

Михаил полез в карман и достал карту памяти. 

- Что это? – с опаской спросил Артур.

- Это начало новой эры, - торжественно произнес Михаил. - Эры Милосердия.