Недостающее звено

Недостающее звено.

Волны с рокотом рассыпались по берегу, и это равномерное движение расслабляло. Я почти растворился в этом звуке, как вдруг скорость их прилива возросла. Грохот, с которым волны ударялись о берег, усиливался, становился устрашающим, пока не оформился в отвратительное "МААААУ!", которое заставило меня проснуться.

Мурка стояла у меня на груди, вперив в мою похмельную голову тяжёлый взгляд единственного глаза. Я зажмурился, пытаясь спастись от него.
– МААА... – затянула она, не двинувшись с места.
Ой нет. Сейчас вытерпеть её концерт я точно не смогу. Придётся вставать.

– Чего ж тебе надо, неугомонная? У тебя полно еды и воды, я же специально вчера насыпал побольше... – журил я кошку, которая шла впереди, указывая мне дорогу на кухню.

Плетясь за ней, я в очередной раз поразился кошачьей грациозности: как изящно Мурка ставит одну лапку перед другой – не каждая женщина так сможет! Вот моя бывшая не могла: всё её попытки шагать женственной походкой – вместо привычного ей гусарского шага – выглядели довольно нелепо.
– Ну что, показывай, чем недовольна, – сказал я в шаге от порога кухни.

Мурка села чётко на границе двух линолеумов и, превратившись в меховой шар, страшно зашипела. Я по привычке посмотрел на дальний край стола: там обычно сидит Кирюха во время наших участившихся пьянок. Мурка терпеть не могла моего друга, чем подрывала его репутацию охотника за женскими сердцами. Но того, естественно, за столом не было.

Тогда я перевёл взгляд на кошачьи миски – и едва не заорал. Подавить крик мне подсказал инстинкт самосохранения, успевший предупредить, что воплем я могу спровоцировать чудовище на нападение.

Оно сидело в углу около плиты, в нише для батареи. В полутьме я не мог детально его рассмотреть, чему, честно говоря, обрадовался: ничего хорошего не могло оказаться на моей кухне в половине седьмого утра. Ни один нормальный зверь не берётся ниоткуда и не жрёт кошачий корм.

Я сделал два шага назад и взял швабру – главный инструмент всякого котовладельца, который не желает дополнительного утепления своей квартиры. Мурка отбежала мне за спину, зная, что я буду её защищать. Мурка всегда в меня верила, в отличие от...

Я не сводил взгляда с того, кого сходу приписал к отряду чупакабровых, и пытался предугадать свои шансы на защиту. Скорее всего, нападёт тварь на меня: я более аппетитная добыча, чем кошка, к тому же у меня нет когтей и зубов для защиты. Однако, растерзав меня, чудовище лишь отсрочит её гибель в закрытой квартире.

Гнев за мою потенциально погибшую мученической смертью кошку придал мне решимости. Выставив швабру вперёд, я загородил собой дверной проём.
– Ой, не тыкай ей в меня, у меня аллергия на шерсть, – раздался голос из угла.

Я подпрыгнул и выматерился. Увидев, что чудовище навострило в ответ уши, я рефлекторно выдвинул швабру ещё дальше.
– Обращаюсь к тебе, как разумная форма жизни к разумной: не будь садистом, заставляя умереть инопланетянина от аллергии.

Допился всё-таки. К кому-то приходит белочка, к кому-то – санитары, а ко мне – инопланетянин. Ещё и с голосом Джигарханяна. Конечно допился!
– Ага, я уберу швабру, а ты кинешься на меня и горло перегрызёшь!
– Не перегрызу, я уже... ик!.. не голоден... Ох, какие же эти штуки солёные! И вообще, я, может, травоядный!

Пока мой глюк отвечал мне, я, пользуясь моментом, включил на кухне свет.
– Твою мать, ну и чудище! – Выдохнул я, рассматривая воплощение своего алкоголизма.
– Полегче, двуногое. Ты, с моей точки зрения, тоже не красавец – одна сплошная культя.

И гость был прав: у него и ног было четыре, и рук, и, кажется, глаз... Насколько я могу судить, он был без шерсти, с кожей или чешуёй синюшного цвета. По виду небольшой, как собака средних размеров, с круглой головой, на которой выделялись большие уши, похожие на слоновьи.

– И ничего ты не травоядный! У травоядных должна быть большая морда, а у тебя её нет.
– Да, ты, смотрю, знаток биологии! – Ехидно заметило существо. – Водички дай, а?

Три пары глаз разного цвета жалобно смотрели на меня. Не скажу, что это выглядело более убедительно, чем один – муркин, но я подошёл к раковине.
– Большую кружку или среднюю?
– А есть что-то побольше? Я сейчас помру от обезвоживания.

Ледяной водой из-под крана я сначала наполнил трёхлитровую кастрюлю воды, которую подвинул инопланетянину, а потом – свою кружку и отпил. Хоть похмелье от испуга и прошло, вода точно не стала лишней. Я почувствовал, что ясность сознания возвращается.

Не успел я сделать второй глоток, как от батареи послышалось:   
– А можно ещё?

Посочувствовав такому сушняку, я налил вторую кастрюлю и стал смотреть на гостя, ожидая, что у того появится хобот, или что он просто вольёт себе в рот воду. Увиденное превзошло мои ожидания: он просто запихал голову в кастрюлю, и вода впиталась в неё, как в губку!
– Вот теперь и жить можно, спасибо.

И действительно, выглядеть чудище стало лучше: цвет изменился на фиолетовый, на боку появились жёлтые полоски, само тело стало... перестало быть похожим на мешок с костями. Выглядел мой гость вполне миролюбиво.
– Может, тебя ещё чем-то угостить? Кошачьим кормом не наешься, тем более, он такой невкусный. – Я поморщился, вспомнив пьяное голодное студенчество.
– Это можно. Зачем твоему поводырю корм?
– Это не поводырь, это кошка. И она – член семьи. А значит, тоже требует внимания и еды. – Сказать, что Мурка – домашний питомец, язык у меня не повернулся: пусть я сам принёс дрожащего тощего котёнка в тогда ещё бабушкину квартиру, это не сделало меня вожаком. – Так, садись сюда, здесь шерсти нет – я показал ушастому на кирюхин стул. Пока он маячил рядом, я к холодильнику подходить не рисковал. Заодно и посмотрю, как инопланетянин перемещается.