Нефилим

Дети и дворняжка

2010 год, 18 сентября. Манхэттен. 7:45 p.m.

Я выехал в город по срочному вызову, в психиатрической клинике появился больной, страдающий беснованием. Иначе говоря — жертва какого-то демона, который рангом ниже своих вышестоящих товарищей в самой Преисподней.

Был темный и холодный вечер, не самое время для телепортаций. В тёмное время суток лучше не перемещаться с одного места в другое. В противном случае можно попасть не туда куда надо. Поэтому я решил не рисковать своей филейной частью тела, а поехать в город, вызвав такси, водитель которого любезно согласился быть моим личным таксистом. Подъехав к клинике, я вышел из машины и велел своему водителю не идти за мной. Ибо то, что будет происходить дальше, не предназначено людям со слабыми нервами. Я должен буду изгнать злого демона из тела несчастного юноши, которого насильно поместили в клинику, предварительно сковав ему руки и ноги. Я должен буду спасти и защитить мальчика методом экзорцизма.

Подходя к палате с жертвой демона, я вижу родителей мальчика, который сейчас лежал прикованный к постели. И чтобы вытащить из мальчика беса, мне не нужны были книги по экзорцизму. Все тексты с молитвами я помнил наизусть. Мать несчастного мальчика, которому и восемнадцати лет ещё не было, на коленях попросила меня помочь её ребёнку. Его отец был даже готов заплатить мне за это.

— Мои услуги вам не будут ничего стоить, мистер и миссис Эммерсон, — вежливо отказываюсь от платы за труд. — Я делаю это абсолютно безвозмездно, из доброго сердца и чистой души.

Войдя в палату, вижу самого бесноватого, говорящего со мной на языке демонов.

— Заткнись, мерзкая вонючая мразь, — отвечаю ему на древнем енохианском языке. — Держи свой гнилой язык за зубами.

Засучив рукава серого свитера, в который я был одет, готовлюсь к ритуалу изгнания. Вытягиваю руки по направлению на восток и запад, в воздухе черчу руками магический круг, внутри которого рисую крест. Затем, велю никому не заходить в палату, так как велика вероятность того, что демон, которого я изгоню из мальчика, может вселиться в тело другого человека. После этого, с помощью магии передвигаю кровать с одержимым прямо на середину комнаты, чтобы она стояла ровно под окном, и ставлю кровать вертикально. И на том самом месте появляется полупрозрачный божественный крест, которого я призвал к себе опять же с помощью магии. Когда всё было готово, закрываю свои глаза и начинаю читать заклинание на латыни с протянутыми вперёд руками и раскрытыми ладонями.

— Нечистый дух святотатства, изгоняем тебя ныне. Твою власть подаренную сатаной, адские покровы и чадящие кущи дьявольского смрада, — пока я читаю заклинание, тело мальчика, одержимого демоном, корчится от боли в постели. А демон в нём пытается остаться с ним. — Все легионы преданных тебе изгоняем. Силою Господа Иисуса, очистившего землю от адского присутствия, выкорчевываем корневища, угнездившиеся в душе сей. Изгоняем в ад, туда, где Господь наш всемилостивый Иисус Христос отмерил место силам дьявола. Бог отец стоит рядом с нами и повелевает тебе, Бог сын поддерживает нас и приказывает, Бог Дух Святой повелевает, изыди! Аминь!

Я читал это заклинание несколько раз без устали, до тех пор, пока, наконец, не изгнал ублюдка из тела его несчастной жертвы. Комната, в которой проводился обряд, была окутана божественной магией. И демон никуда не мог ускользнуть. Он метался из стороны в сторону, хотел вернуться к мальчику, но магический крест не подпускал его к нему, защищая последнего от него.

— Ненавижу тебя, Нефилим, — смотря мне в глаза, произносит демон. — Человек, поработивший наших сестёр.

— Жалкий червь, моя личная жизнь тебя не касается, — как только говорю ему эти слова, у меня в правой руке возникает невидимый меч, которым я уничтожаю демона и низвергаю его в пучины самого пекла. К ногам его хозяина и господина. — Слышь ты, Дьявол, будь так сказочно любезен, не присылай сюда больше своих парней. Иначе я могу устроить в аду настоящий Апокалипсис. Всё понял? Я всё-таки во много раз сильнее тебя.

Портал в Преисподнюю закрылся, и ритуал можно было считать уже завершённым. Однако осталось последнее. Осталось совершить таинства. Эту довольно длинную молитву я читал в течение пятнадцати-двадцати минут над телом мальчика, который лежит передо мной в постели, потеряв сознание. Завершив таинства, позволяю родителям мальчика войти в палату.

Они заходят, трясясь от страха и переживаний за жизнь сына. Ведь это их единственный ребёнок. Мать берёт мальчика за его потную холодную руку, вся в слезах. Его отец жмёт мне руку в знак благодарности за спасение сына. Я скромно улыбаюсь ему в ответ.

— Что вы с ним сделали? — вдруг спрашивает женщина, посмотрев на меня сердитыми глазами. — Мой мальчик не дышит, он мёртв. Вы убили его! Вы убили моего сына!

— Спокойно, миссис Эммерсон, — говорю, подойдя к ним, и кладу правую руку на голову мальчика. — Не делайте поспешных выводов… Юный Джеймс жив и здоров. Он потерял сознание от увиденного, но уже скоро придёт в себя.

— Это так? — не верит та. — Это правда?

— Я никогда никого не обманываю, — заверяю родителей Джеймса. — Ваш сын — настоящий храбрец, — вытаскиваю из кармана сумки мешочек, в котором храню цепочки с крестиками, которых сам изготавливаю из чистого серебра и окропляю святой водой. Затем, отдаю одну из цепочек маме мальчика. — Когда юный Джеймс придёт в себя, дайте ему этот освященный оберег от нечисти. И строго-настрого запретите ему расставаться с ним. Потому, что может статься, что второй раз я не смогу изгнать из него демона. Или же смогу, но душа Джеймса отправится к Богу, на небеса. И вы его потеряете. Навсегда… Не обижайтесь, я просто дал вам добрый совет и предупредил, на всякий случай.