Нефилимы. Часть первая. Одиннадцатая ветвь.

Пролог.

Последняя затяжка выжгла остатки сигареты и даже немного оплавила фильтр. Я медленно выдохнул, выпуская табачный дым через ноздри, и щелчком отправил тлеющий окурок в ближайшие кусты. Солнце клонилось к закату. Дальше тянуть было нельзя.

«На-на-на-на-на. На-на-на» (мелодия из фильма “Хороший, плохой, злой)

Прежде чем сделать первый шаг, по привычке напел незатейливую мелодию из старого вестерна. С Клинтом Иствудом, вроде. Ещё с детства почему-то делаю так всякий раз, когда приходиться сильно нервничать. Не то чтобы сейчас было прям очень страшно, но предбоевой мандраж определённо присутствовал.

Выскользнув из тени широкого дерева, я быстро зашагал к старому, слегка покосившемуся влево, дому. Хотя назвать это строение жилищем у меня бы, например, язык не повернулся. Скорее смахивало на обыкновенный сарай. Большей частью прогнивший. Убогий настолько, что ни одной живой душе совершенно точно и в голову не пришло бы здесь поселиться. Но тот, ради кого я сюда приехал, живым-то как раз и не являлся.

Территория вокруг, собственно как и сам дом, визуально казалась давно заброшенной. Некошеная, местами высохшая трава, доставала практически до пояса. Она постоянно липла к штанам. Обвивая и стягивая ноги, словно щупальца осьминога, чем изрядно затрудняла движение. Местами мне приходилось буквально продираться сквозь её плотные заросли. А в какой-то момент и вовсе показалось, что стебли двигаются не хаотично, а вполне осознанно. Словно специально старались меня задержать...

Я остановился, растерянно уставившись на туго обмотанные травой, ноги. Потряс головой, противясь наваждению и морок, как ни странно, спал. Трава вновь колебалась исключительно под воздействием ветра, а ноги были совершенно свободны.

Ветхий забор, окольцовывающий избу, почти полностью скрывался в густой куще. Не только травы, но и разросшегося повсюду, дикого кустарника. Местами из виду терялись целые пролёты, как если бы их не существовало вовсе. А вот калитка, наоборот, на удивление была совершенно свободна. И при этом плотно заперта.

Конечно, идти через главный вход я не собирался. Разумно предположив, что от посетителей вроде меня, здесь именно этого и ждут. Выбрал участок ограды подальше и без особых проблем преодолел её полуметровую высоту.

В двадцати шагах от дома замедлился, пригнулся слегка. Возле мутных, жирных от грязи, стёкол остановился и осторожно заглянул внутрь.

Судя по всему, с той стороны находилась кухня. Непосредственно к подоконнику был придвинут стол, заваленный ржавыми тарелками и различным хламом. В метре от него печка-буржуйка. Пара деревянных стульев и навесной шкафчик с единственной дверцей, висящей на честном слове. Всё. Типа никого. Типа давно заброшенно. Ну-ну. Картинка для случайных прохожих.

«На-на-на-на-на. На-на-на.»

Неосознанно коснулся рукоятки кинжала, чьи кожаные ножны были крепко закреплены на ремне справа. Ласково погладил. Друг хотя и новый, никак пока себя не зарекомендовавший, но само его присутствие вызывало приятные ощущения. Успокаивало что ли.

Прижимаюсь спиной к стене, бесшумно перемещаясь к входной двери. Закрыта не до конца. Кончиками пальцев тяну за ближайший ко мне край и, в образовавшуюся щель, вглядываюсь в сумрак предбанника. Вроде и здесь пусто. Не обольщаюсь. Уверен, всё изменится довольно скоро.

Тенью юркаю внутрь. В нос ударяет удушающий смрад сырости, блевотины и чего-то тухлого. Твою же мать! Стараюсь дышать ртом, зажав нос пальцами.

Двигаюсь дальше. Практически наощупь. Фонарь бы, конечно, не помешал сейчас. Вляпаться впотьмах в чьё-нибудь дерьмо или наткнуться на останки какого-то бедолаги удовольствие сомнительное. Но подсветка телефоном однозначно привлечёт внимание местного квартиросъёмщика раньше времени, а этого хотелось бы избежать.

Дряхлые половицы скрипят от каждого касания пола подошвой, действуя на нервы, будто разряды электрического тока. Морщусь, бесшумно матерюсь, но не останавливаюсь.

«На-на-на-на-на. На-на-на.»

Миновал предбанник. Дверь в кухню также приоткрыта. Надо же, какой гостеприимный.

Вхожу.

Стекла, хотя и мутные от грязи и жира, но дневной свет пропускают. После кухни, судя по обрисованному Борисычем, плану, должны быть ещё две комнаты. Доступ в ближайшую из них свободен. Потому как попросту не имеет двери. Пустой проём, обрамлённый стоевыми коробки. На одной из которых, кстати, петли вырваны с корнем. Будто бы дверь выламывали силой.

Прищурившись, постепенно различаю силуэты предметов мебели. Первое впечатление - в комнате никого. Подкрадываюсь к проёму – так и есть. Осталось проверить вторую.

Заношу ногу, чтобы двигаться дальше, но вынужденно замираю на полпути. Со второго этажа доносится шум. Точнее мерный стук шагов, как если бы наверху кто-то прошёлся в обуви на каблуках. Машинально поднимаю глаза к потолку, и на лицо тут же сыпется мелкая крошка из опилок и пыли. Невольно вдыхаю мерзкую смесь и в следующее мгновенье с силой зажимаю рот, безуспешно сдерживая позывы чихнуть. Глупо хрюкаю, глотаю сопли, но толку от этого мало. Меня явно услышали. Хождение прекратилось.

Что же, похоже, застать хозяина этой развалюхи врасплох не удастся. Не удивительно, охотник из меня тот ещё. Обидно – да. Смертельно? Надеюсь, нет. Достаю нож, до треска стискивая рукоять.

Бегом устремляюсь через тамбур вверх по лестнице на второй этаж. Деревянные ступени натужно скрипят под тяжёлыми ударами военных ботинок, с точностью до миллиметра фиксируя моё местоположение. Плевать. Главное, чтобы демон не успел уйти!

Уткнувшись в двери верхней комнаты, без особых раздумий вышибаю их ногой. Пересохшая, полусгнившая, та срывается с петель и с грохотом отлетает вглубь помещения. Уверенно врываюсь внутрь. Бегло осматриваюсь.

Комната совершенно пуста. Исключение – старинного вида стул-качалка, что стоит прямо по центру. Справа, почти под потолком маленькое оконце, затянутое полиэтиленовой плёнкой. Один угол надорван. Благодаря ему внутрь пробивается тонкий луч света, слегка освещающий центр комнаты и часть со стороны входа. Остальная же - скрыта сумраком.