Неонатта: Потерять себя

Пролог

Было холодно и сыро. Пространство вокруг выстроено полностью из камней, которые отбивали эхом от стекающей по стенам воды. Время вокруг будто замерло, а тишина провозгласила себя полноправной королевой.

Его руки были привязаны к длинным железным оковам, начинающихся с самого потолка этого личного ада. Само тело повисло на них; голова была опущена, глаза закрыты, а губы читали молитвы на всех языках, взывая к высшему суду. Никогда прежде он не чувствовал такого одиночества и такой боли, за всю свою бессмертную жизнь. Запястья жгло, истощенное человеческое тело не позволяло регенерации излечить его, потому он просто сидел на холодном полу, чувствуя, как колени сводит от колющей боли и пронзительного холода. Сколько он уже не видел света? День? Два? Неделю? А может уже год? В последний раз это было ранней весной, когда снег ещё не оттаял на земле. Тогда солнце было более тихим, почти скромным, но все же чарующе красивым. А сейчас его окружают лишь холодные камни и тишина, если не считать воды. Последняя лишь добавляла ужаса, играя с хрупким человеческим разумом.

Дверь открылась. Он дернулся, зная, что последует за этим. Глаза сами приоткрылись и в поле зрения попали туфли на высоком каблуке. Но он не поднял головы, просто рассматривал обувь и продолжал молиться. Это не устроило вошедшую; впрочем, как обычно. Она схватила его резко за волосы и вынудила поднять голову, устремить взор прямо в эти сияющие чёрные глаза и содрогаться от концентрации презрения в них.

— Ты знаешь как закончить свое мучение, но продолжаешь упрямо молчать, – цокнула она языком, — Меня это расстраивает, Ириэль, а ты не хочешь познать вкус моего недовольства. – ее длинный ноготь прошёлся от виска до подбородка Ириэля, — Ты же один из сильнейших ангелов-воинов, так покажи свою силу. Позволь мне попробовать твою благодать и я клянусь, что отпущу тебя.

— Думаешь я поведусь на твои сладкие обещания? – Ириэль говорил с трудом, — Какой я уже по счету ангел? Пятый? А может десятый? Всем ты обещала одно и то же, и где они сейчас? Я познаю вкус адского пламени так же как и все они, так что даже не пытайся изменить моего решения.

— Твоя воля для меня закон.

И он вновь закричал. Ириэль осознает, что, возможно, это его последний крик, но он не может отдать этой дьяволице свою благодать, свою силу, самого себя. Он знает для чего она требует эту силу, потому будет мучиться и страдать от прикосновений пламени, чем отдаст ей её. Не бывать такому. Эта миссия важнее его жизни. И если для спасения всех ему понадобится терпеть такое оскорбление, он готов.

Она отошла, наблюдая за агонией своего пленника. Это было почти красиво; то, как ангел жертвует собой, ради всеобщего блага. Им на роду написаны страдания, так кто она такая, что станет противиться самой судьбе. Если Ириэль хочет умереть, он умрет самым зверским способом. Уж она позаботится об этом. У неё есть время, а терпения ещё больше. Все эти годы в аду подарили ей не только боль, но и умение ждать. А она подождёт. Столько, сколько нужно, ведь уверена, что в конечном итоге выиграет.

Когда последняя крупица жизни погасла в жалком ангеле, а энергия пронеслась, кажется, по всему свету, она пошла дальше. В самую глубь своей темницы, туда, где спрятана самая большая тайна. Потому нервная и слегка возбужденная дрожь пробежалась вдоль её позвоночника. Она все шла и шла, проходя мимо мертвых сосудов ангелов, которых насчитала больше двух десятков. Ей в последнее время везёт, но это прибавляет больше дел. Надо бы разбросать эти трупы по миру, чтобы ни одна живая душа не смогла найти её тайны.

Клетка открылась; лунный свет бросился к мужчине, сидящему на полу с безучастным взглядом. Она подошла ближе, после чего села на пол и поползла. Ее ноги не держали; колени так и подгибались, ей хотелось броситься к ноги своему властелину. Целовать его до упаду, вдыхать этот ни с чем не сравнимый аромат. Он поднял голову, посмотрел более осознанным взглядом и больше не отводил глаз. Для нее это было сродни благословению, в самом извращенном смысле. И она подползла ближе, вплотную, стала целовать его горячие щеки, лоб, губы, не в силах остановиться. Ей было мало. Всего мало.

— Я так люблю тебя, мой господин, – шептала она, как безумная. А он не отвечал, просто позволял делать с собой все, что она пожелает, — Совсем скоро я тебя освобожу и тогда... Тогда мы станем вместе править всеми мирами. Я буду твоей королевой, а ты моим королём. Пожалуйста, осталось совсем немного, любимый, потерпи.

Она обезумела. Все целовала его, тяжело дышала, терлась своим телом о его, ища разрядки. Ей было до боли необходимо почувствовать это наслаждение; убедиться в том, что все по-настоящему. Потому она не останавливалась, продолжала свои действия, не забывая оставлять чувственные поцелуи на мужском лице. Это ведь так реально — видеть его живым, но с потухшим взглядом. Но ничего, она это исправит. Осталось совсем чуть-чуть, настолько мало, что это время пролетит незаметно. Уж она-то позаботится об этом.

Лунный свет вновь упал на эти магические темно-синие глаза. Она не могла дышать, когда он смотрел на нее вот так. Как будто пробирался под саму кожу, прямо к её чёрной душе, возрождая мёртвое сердце. Взгляд, способный подчинять себе миллионы людей и миллиарды демонов; и он был обращен только на нее. Что привело её не просто на вышку блаженства, но и сорвало все внутренние цепи. Она будто освободилась, воспарила прямо к небесам, поверила в настоящее счастье. Пока не была брошена обратно в самую глубину ада, следующим именем, слетевшим с эти покрасневших губ:

— Андриэлла.