Непокорная помощница для босса

Пролог

- Звал, папуля? - врываюсь к отцу в кабинет, как в детстве, сметая все на своем пути.

Ну вот такая я. Никогда не видела препятствией перед собой.

- Садись, - звучит слишком строго.

Прокручиваю в голове все, что могла натворить за последнее время. Вспоминаю девичник Мари и свой подарок: просто волшебный фалоимитатор. Едва сдерживаю улыбку. Нет, девчонки бы не проболтались. Недавняя тусовка в клубе... пф... тоже ничего страшного я там не сделала. Может, тогда...

- Сядь, - гремит голос отца. На дубовую столешницу опускается его огромный кулак.

От неожиданности падаю на жесткий подлокотник кожаного кресла.

Мои глаза распахиваются от удивления. Отец никогда на меня не кричал.

- Пап?

Он молча продолжает что-то изучать в своих чертовых бумагах. Он уже несколько лет на пенсии, но дел у него не убавилось.

- Я нашел тебе мужа, - наконец, выдыхает он вполне буднично.

- Смешная шутка, - прикладываю ладошку к груди и заливаюсь смехом. Мои немаленькие сиськи прямо ходуном ходят. - Ух, разрядил обстановку, а теперь говори, зачем позвал, мне сегодня еще на маникюр...

- Я не шучу, - он наконец, поднимает тяжелый непроницаемый взгляд от бумаг.

На секунду, всего на одну лишь секунду по коже пробегает мороз. Не помню, чтобы когда-нибудь отец смотрел на меня так. Так строго, требовательно, зло!

Не могу поверить в то, что он сказал.

Я же его любимая девочка! Его принцесса! Да он никогда в жизни меня не наказывал, не заставлял ничего делать!

- Ну какой муж, папуля? - подхожу к нему, пританцовывая. - Ну пап...

Тяну, как маленький ребенок. Всегда прокатывало.

На удивление резко отец захлопывает папку с документами.

Ничего. Сдаваться я не собираюсь. Упрямства мне не занимать.

Наклоняюсь и обнимаю его за шею. Крепко-крепко.

Он замирает. Набирает полную грудь воздуха...

- Ну папуля, - прижимаюсь крепче и громко чмокаю его в щеку. Он как всегда гладко выбрит. А еще запах табака. Такой родной. Он со мной с самого детства. Папа курит сколько себя помню, раньше это была «Прима» в квадратной красной пачке, сейчас что-то дорогое, изысканное. Но запах кажется тем же.

Отец резко выдыхает.

Есть! Это верный признак того, что я победила! Всегда и во всех спорах я побеждаю. Впору хоть победный танец танцевать. Ослабляю объятия.

- Я все решил!

Под моими ладошками напрягаются его плечи.

- Что? - моргаю удивленно.

Не верю. Такого не может быть.

- Я решил, что тебе пора быть более ответственной...

- И?

- Пора взрослеть, Оля, - его голос звучит грозно.

- Я уже достаточно взрослая! - выпрямляюсь и упираю руки в бока.

- Я вижу! - взгляд отца темнеет, стоит ему пройтись по моей фигуре.

- Ой, - пытаюсь поправить короткий спортивный топ, из которого так и хотят выскочить мои сиськи. Да и обтягивающие лосины после пробежки стоило переодеть.

- Что, сейчас так выглядят перспективные бухгалтера? - он хмурится.

- Я только после кардио, - отмахиваюсь я. - А бухгалтерия - мое хобби

Когда-то я планировала стать архитектором или дизайнером. Но отец даже слышать об этом не хотел, видел меня адвокатом. Пришлось идти на компромис. Выбрали бухгалтерский учет.

- Больше нет, - отрезает отец и с раздражением закидывает только что захлопнутую папку в сейф. - В скором времени ты станешь примерной женой, хозяйкой дома, хранительницей домашнего очага...

- Я? Домохозяйкой? - мои идеальные брови ползут все выше. - Ты ничего не перепутал?

- Нет! - рычит отец. - А вот тебе пора бы уже понять, что безделье не может продолжаться вечно.

- Я не бездельничаю! - внутри вспыхивает раздражение. А в таком состоянии здравый голос не может до меня докричаться. - Я РАБОТАЮ!!! БУХГАЛТЕРОМ!

- Ага, - отец прожигает меня яростным взглядом. - И получаешь сколько? Двадцать? Двадцать пять тысяч?

- Ну и что? - гордо вскидываю голову. - Я содержу себя.

- Да ты только на косметолога еженедельно тратишь больше, чем зарабатываешь за месяц в своем реабилитационном центре.

- Ты собрался меня попрекать деньгами? - не верю в то, что слышу. Мой отец стал считать мои траты? С каких это пор? - Мама бы этого не одобрила!

Выкрикиваю и осекаюсь. Мы не вспоминаем о маме, когда ругаемся. Никогда. Это наше негласное правило. Слишком трудно для нас с отцом далась ее смерть. Ее имя - не аргумент в споре. Это табу. Было.

- Нет, - он смягчается.

Мне кажется, его глаза неестественно блестят.

Я не хотела. Но выбора у меня не было.