Неполитический сыск Его Величества

Глава 1. Начало, которое могло бы стать концом.

… Ну вот, похоже, и наступала развязка этой многомесячной истории. За эти месяцы охоты я пережил многое. Я встречал рассвет с милой девушкой - компаньонкой, умирающей свидетельницей страшной расправы над пожилой женщиной; я забывался на короткий и беспокойный сон в разрытой могиле; я плакал сухими слезами над телом заморенного голодом ребенка. Да, я пережил многое. Но каждый раз я отставал на пару шагов.

Каждый раз мне не хватало всего лишь несколько минут, чтоб схватить его, за его грязную, обагрённую кровью десятком невинных жертв, руку. Его, который жажду наживы и обладание приглянувшимися ценностями, сделал для себя и религией, и Богом.

Но сегодня, милостью Всевидящего, я смог опередить его, пусть всего на полшага. И пусть уже не спасти очередную жертву. Но главное, что сегодня жертва будет последней.

Душу грел давно выписанный канцелярский приказ, который разрешал мне гром-капитану Первой канцелярии Вардену Деляни, в случае невозможности задержания опасного преступника Мортана Остана живым, сделать его мертвым.

Я чуть отодвинул опускающуюся в воду ветку, одну из нескольких, прикрывавших меня своей зеленью, чтоб в который раз осмотреть пустынный берег. В этом месте среди пышной зелени прибрежного кустарника немного возвышался небольшой холм, точно так же поросший тем же кустарником. Даже не холм, а какая-то нелепая куча, обрушавшаяся от времени в воды Беллы. Несмотря на то что, берега Беллы были пологие, берег нависал над текущей водой не образуя пляжа. Как будто река прореза земную твердь, а не намывала берега вальяжным течением. И только под обрушившимся холмом была небольшая площадка песчаного пляжа, украшенная обильной россыпью гладких темных камней по размеру с мужскую ладонь. Уткнулся взглядом в лодку, тихо качающуюся на волнах, привязанную хитрым узлом, к вбитому в речной песок колышку. Посмотрел на уставшее, красноватое солнце, которое уже собиралось закончить свое дежурство Всевидящему и отправится в благословенные чертоги на отдых. Еще каких-нибудь полчаса и оно сядет окончательно. И тогда быстро как в театре, резкое освещение закатного солнца, сменится тусклым сиреневым светом сумерек, и берег начнет укрываться бархатной темнотой.

Это было идеальное место. Для того, чтоб спрятать здесь средство отступления или бегства. И для того, чтоб устроить засаду. Река в этом месте образовывала небольшую заводь, а песчаный обрыв и кусты с двух сторон, с одной стороны надежно укрывали лодку от любопытных глаз и случайных воришек, а с другой стороны позволяли разместить абсолютно незаметно несколько человек, и натянуть поперек заводи сеть, до поры до времени притопленную в водах Беллы.

Место было идеальным, а вот организация засады почти любительская. Что мне было делать, если только один из всей своры моих осведомителей, смог остаться живым? И что мне было делать, если он, только час назад смог мне передать записку с буквально парой слов о последнем назначенном деле Остана и указанием способа его отступления и не слишком подробным указанием места?

Когда мне передали эту записку, в моем распоряжении оказалось всего три человека, включая моего адъютанта Терри. Терри был еще очень молод, горяч, обладая той юношеской безрассудностью, которая с годами может перерасти, действительно в дальновидную мудрость или же погубить своего носителя до этого.

Мы почти час прочесывали берег близ устья, пока нашли эту заводь и лодку. Двое моих людей, слава Всевидящему, смогли найти рыбацкую сеть, которую натянули поперек заводи, притопили ее парой камней, чтоб в решающее мгновение натянуть ее и не дать лодке выйти в устье, и уйти к одному из Бог знает скольких кораблей, готовящихся нынче ночью уйти в свое плаванье.

А я и мой адъютант Терри были силовой поддержкой засады, т.е. нам двоим выпало счастье задержать Остена. С учетом горячности Терри, нас было не двое, а половина одного, меня. Вторая половина меня должна была, по возможности, не дать наделать глупостей Терри.

Я не знаю, какой дорогой обычно приходил сюда Остен. Пробирался ли он с одной из пологих сторон берега через кустарник, или же он молодецки прыгал с обрыва на песок. Я не знал, где лучше устроить нашу с Терри лежку. Поэтому Терри я определил место в кустах на границе заводи и реки, вручив ему пистолет. Таким образом, с одной стороны Терри был в десятке шагов от лодки, что давало ему прекрасный обзор и небольшой запас времени, если вдруг…. Если вдруг Остен сможет нейтрализовать меня… А с другой стороны, давало небольшое количество времени мне, того времени, которое я мог не отвлекаться на мальчишку. Себе же я выбрал место в воде, недалеко от раскачивающегося борта лодки. Прижавшись спиной к берегу и заслонившись несколькими нависающими ветвями, я ждал. О пистолете в воде не могло быть речи, поэтому единственным моим оружием был фамильный кинжал.

Солнце догорало теми особенными багряными лучами, которые порождали в душе странную смесь тревоги о настоящем и надежду на будущее, и высветило песчаный обрыв зловещими, кровавыми красками. Только благодаря пусть, зловещему, но яркому освещению песчаного обрыва, я заметил спустившуюся веревку. И несколькими мгновениями позже высокую, гибкую фигуру мужчины, беззвучно спускающуюся по этой веревке. Мужчина спустился, внимательно осмотрелся, потом замер на пару-тройку минут, вслушиваясь в речные звуки. Подошел к колышку, к которому была привязана лодка, взялся за веревку и потянул лодку на себя. Я, стараясь не издавать ни одного звука, скользил следом за лодкой, оставляя над водой лишь нос и одну половину лица, стараясь держаться так близко к суденышку, чтоб оставаться в его спасительной тени и потому ориентируясь не на зрение, а на ощущения и звуки, которые я слышал одним ухом.