Нэрм

Нэрм

Девушка сидела на берегу и смотрела на закат. Она приходила сюда каждый день. Тихий день уходил далеко за горизонт, бросая ирреальный отсвет на все вокруг. Зарево заката догорало, смешивая землю и небо в одно яркое пятно. 
Когда он увидел ее в первый раз, то хотел уйти. Как всегда, когда он видел чужих. Но ее тонкая фигурка, скорбно застывшая на фоне пылающего неба казалась такой трогательной, лишенной защиты. В горле родился ком и забытые чувства стеснили грудь. 
Легкий осенний ветер доносил тонкий аромат ее духов. Он прикрыл глаза и втянул в себя запах. На фоне привычных запахов леса духи были напоминанием о той жизни, в которую он давно закрыл для себя дверь. Разозлившись за минутную слабость, он встряхнулся и медленным шагом ушел в обратно в глубь тенистого леса. 
Но словно тонкая ниточка осталась привязанной к его сердцу. Та самая ниточка, по которой он пришел и на следующий день. Он не подошел, оставаясь невидимым под пологом мощного кедра, раскинувшего свои ветви подобно шатру. Он наблюдал. 
Девушка недвижно сидела, глядя в одну точку. Ему очень хотелось узнать, что такое, невидимое ему, она высматривает вдали. Но боялся подойти. Она испугается, будет кричать и убежит, как все. Он смотрел издали, как ее длинные волнистые волосы треплет ласковый ветер, и представлял себе, как бы здорово было бы зарыться в них носом и вдохнуть их тонкий запах.
Но вот последние всполохи заката догорели. По краю неба разлилась золотистая дымка. Она встала, слегка встряхнула платье и пошла обратно через лес к жилью. Его восхитило бесстрашие, с которым она ступала по полной опасностей тайге. Она прошла совсем рядом, еще чуть-чуть и ее платье задело бы его. 
Раньше, будь кто так близко, он бы зарычал, оскалился, обнажив острые клыки. Но сейчас в глубине горла рождалось тихое поскуливание. Пригнув голову к земле, он дрожал всем телом, удерживая себя от желания помчаться следом, к этому женственному запаху, к ласке нежных рук. Бесшумно двинулся он вдоль тропинки, скрываясь за деревьями и кустами. 
На опушке он остановился, глядя, как в ближайшем доме загорелся свет. Улегшись под раскидистым кустом, он замер. Лишь его глаза неустанно следили за окнами дома. Там двигались тени, появляясь то в одном, то в другом окне. Ветер дул со стороны жилья, и он не опасался, что его учуют собаки. 
Наконец, ночь вступила в свои права. Несмелый молодой месяц поплыл среди невесомо-тонких завесей облаков, подобно серебристой ладье. В доме погасли огни. Медленно подобрался он к ограде. Принюхался. Аромат ночных цветов, терпкий запах из хлева. А вот запах, от которого сморщился нос и захотелось чихнуть. Кошка. Отвернувшись, медленно потрусил вдоль забора. Наконец, нашел, что искал. Он положил свою изуродованную шрамами морду на скамейку, на которой она часто сидела, и зажмурившись, блаженно вздохнул. Давно потерянный покой воцарился в его душе.
Отныне это стало местом его паломничества. Каждый вечер незримым стражем он следовал за ней по лесу. А потом, дождавшись ночи, подбирался к скамье и приваливался к ней своим серым боком.
Но лето в тайге быстротечно. Вскоре выпал снежок. Начался сезон охоты. Звонкоголосые псы самозабвенно гоняли по лесу добычу, раздавались выстрелы. Ему пришлось затаиться. Днем он лежал в своем логове под поваленными бурей деревьями. Ночью дальними окольными путями, запутывая следы, подбирался ближе к поселению. В свежем морозном воздухе особенно остро чувствовались чуждые лесу запахи человеческого жилья. Раньше этот запах заставлял вставать дыбом шерсть на загривке и злобно рычать, напоминая все мучения, доставленные ему человеком. Иссеченное шрамами тело вспоминало боль от хлестких ударов, желавших его поработить. 
Но сейчас он отстранился от всех воспоминаний. Его целью был только один запах. Внезапно его чуткий слух уловил ее голос. Раньше ему доводилось слышать, как она говорит. Но сейчас в нем был страх и жалоба. Подкравшись ближе, он увидел, как крупный мужчина тащил девушку за руку. Она упиралась и умоляла о чем-то. 
Боль в глазах и голосе девушки смешались с его собственной болью, причиненной такими же мужчинами. Короткий и злобный рык вырвался из его пасти. Рванувшись вперед, он одним прыжком оказался рядом. Мужчина отпустил девушку и мигом выхватил нож. Но что нож перед лесным духом отмщения! Огромный полуволк-полусобака не знал страха. 
Его остановила ласковая рука девушки, бесстрашно опустившаяся на его лобастую голову.  Он вздрогнул. Сейчас последуют побои, ведь сколько он их раньше получал, когда проявлял непослушание. Волчья часть его натуры напряглась, готовясь защищаться и скрыться. Но нежный голос успокаивал: 
— Пойдем отсюда, он не стоит того! — кажется, так говорила девушка. Он не понимал слов, но верно почувствовал смысл. Затем она торжествующе сказала что-то мужчине. Тот зло сплюнул, но спрятал нож и развернувшись, ушел восвояси. 
— Ты мой хороший, ты мой хранитель, — шептала девушка, опустившись прямо в снег и обнимая его лохматую шею. – Я много раз видела твои следы. Ты сам Нэрм, дух Севера, явившийся ко мне.
Прислушиваясь к ее голосу и вдыхая ее запах, он слабо повиливал хвостом. Потом она поднялась, и он последовал за ней. Да, отныне он ее защитник и хранитель. И пока он рядом, ей ничего не грозит.