Нестандартный осмотр

Пациенты разошлись, врачи заканчивали дела, и больница погрузилась в благоговейную тишину. Катя остановилась около кабинета, табличка на двери гласила: «Кабинет №17. Акушер-гинеколог Сверидов С.В.». Взгляд охранника на входе красноречиво говорил, что все в порядке, но Катя все равно поправила волосы и пиджак. Пальцы едва гнулись от предвкушения, когда она постучала и заглянула в кабинет.

— Сергей Владимирович, можно к вам?

Сережа что-то писал за столом. Услышав родной голос, он на секунду замер, но головы не поднял. Катя не видела, но по опыту знала, что на его губах заиграла та самая улыбка: мечтательная и немного горделивая. Вместе с пронзительными глазами и зачесанными назад темными волосами, она придавала ему вид хищника.

— Екатерина? Уже поздно, — как бы недовольно буркнул Сережа, но Катя уловила в голосе игривые нотки.

Да, строгость, укор; ей нравилось быть виноватой, но она отдернула себя и несмело вошла в кабинет.

— Простите, — промямлила она, чувствуя, как игра становится реальной, — я знаю, мне было назначено на день, но я задержалась на работе, и мне очень нужно поговорить с вами.

Голос затравленно звенел. Катя с удовольствием оглядывала белые стены и резкие линии мебели, ширму, за которой стояло гинекологическое кресло. Но главная прелесть — это требовательный доктор в белом халате и галстуке.

Сережа все понимал и дал возможность насладиться моментом, потом вздохнул:

— Хорошо, садитесь.

Катя шла и чувствовала, как менялась обычно уверенная походка. Было стыдно за то, что каблуки стучали слишком громко, и на губах появилась улыбка. Игра оживала.

— Слушаю вас, — формально сказал Сережа и наконец посмотрел на Катю.

Он гордо поднял подбородок, но глаза были ласковыми.

Сев на стул, Катя несмело погладила себя по животу:

— У меня проблема, там…

Видя нерешительность, Сережа втягивался в игру, и глаза стали стеклянными. На губах появилась надменная улыбка, словно извращенный доктор забавлялся со скромной пациенткой.

— А точнее? — строго спросил он, не отводя пристального взгляда. Он буквально под кожу пробирался и заставлял трепетать все внутри.

Катя снова забыла о привычной роли уверенной женщины и застеснялась, хотя, казалось бы, чего? Было трудно произнести:

— Иногда я чувствую, что… там все набухает, становится влажным. Мне чего-то хочется, не могу понять чего.

Она боялась поднять глаза, но кожей чувствовала пристальный взгляд. Сережа молчал, ждал новых пошлых подробностей.

— А сейчас оно есть?

— Немного.

— Хорошо, — он вздохнул и откинулся на спинку кресла, — раздевайтесь выше пояса.

— Выше? — притворно удивилась Катя.

— Вы будете меня учить? — Сережа вперил в нее недовольный взгляд, покачивался в кресле и ждал, давая понять, что решение не изменится.

У Кати действительно налилось между ног. Она покорно встала, поставила сумочку на стул и неторопливо расстегнула пиджак, затем блузку. Сережа держался, следил отстраненно, как ученый перед непримечательным экземпляром.

— Бюстгальтер тоже?

— Все.

Когда и он исчез, грудь окутал прохладный воздух, и соски сладко напряглись. Катю пробрал мучительно-прекрасный стыд: строгий кабинет, строгий доктор и желание прикрыться. Она не смела этого сделать, повинуясь требовательному взгляду.

— Та-ак, — протянул Сережа, поднимаясь.

Не подготавливая, он накрыл грудь холодными руками, и по коже разбежались колючие мурашки. То ли от уверенных касаний, то ли от пристального взгляда. Он не любовался, не успокаивал, а изучал Катину грудь, трогал ее, обхватывал пальцами соски. Кате так хотелось раскрыть губы и выдохнуть, сделать хоть что-то, но она не смела перед властным доктором.

— У-гу, — задумчиво протянул он, — ощущение усиливается?

— Да, — сказала Катя и скромно опустила глаза, видя свою грудь и длинные пальцы, которые так и порхали, скользили по соскам.

— Снимайте юбку, — формально сказал Сережа и сглотнул. Его глаза заблестели, губы сомкнулись. Заводился.

Катя торопливо сняла юбку, решаясь прикрыть грудь. И откуда стыдливость? Сережа умел ее вызывать, и это еще не самый ловкий трюк. Он недовольно глянул на Катю, заставляя чувствовать себя виноватой, ничего не смыслящей рядом с этим высоким мужчиной.

Уверенными касаниями он спустил ее колготки и трусики до колен. Бросая взгляды между ног Кати, Сережа подошел к столу и надел перчатки. Она видела, как он задышал чаще, как нервно двигался. Кате нравилось, как в ее докторе просыпалась страсть, а в глазах отражалось размышление, что он с ней сделает. Что сделает… как приятно предвкушать и фантазировать. В лоне действительно стало влажно, захотелось сжать ноги, но она не смела из-за какого-то инстинкта подчиняться.

Сережа подошел и прикоснулся к низу живота, внимательно следя за своей рукой. Он надавил на лобок, потом пальцы скользнули ниже, развели складочки, и все так… естественно, словно в поиске проблемы. А потом палец скользнул на клитор… как это сладко! Прохладный, твердый, он двигался, легко скользил и потирал нежную плоть. Катя не выдержала и поднялась на носочках: так приятно, так много, что инстинктивно хотелось отпрянуть и все делать постепенно. Но настойчивый доктор водил пальцем медленно и неумолимо.

— Вам больно? — спросил он с придыханием.

— Нет, так… — слова уже забывались, — так приятно.

— Отлично.

Сережа отстранился и сел в кресло, так же резко, выдавая нетерпение. Он подъехал к Кате и велел:

— Развернитесь и наклонитесь.