Нет, Босс! Да, Шеф!

ПРОЛОГ

Уж чем меня точно не возьмешь, так это заверением, что у тебя большой опыт. Прежде всего меня интересует талант и только талант! И потому мне не остается ничего, как в очередной раз сказать:

– Вы мне не подходите.

Я уже знаю, что сейчас будет недоумевающий взгляд. Дескать, как так, да я лет на двадцать тебя старше, да я знал и умел больше тебя, когда ты еще под себя ходил.

«Ну, давай, выдай», – думая я, глядя на возрастного мужичка, уже битый час рассказывающего мне о своем уникальном опыте, но не способного даже помыслить оригинально. Хотя бы попробовать нарушить пресловутые правила.

И, конечно, он выдает:

– Константин, вы делаете ошибку!

А вот это оригинально, но поздно.

– Я никогда не ошибаюсь, – отвечаю я.

Лукавлю, естественно. Ошибаюсь, но точно не в профессиональной деятельности, а сейчас речь идет только об этом.

Очередной кандидат на вакантное место выходит из кабинета. Время уже поджимает. Мне нужно для очистки совести провести еще одно собеседование, и я молюсь, чтобы это оказалась не женщина.

Пока мне везло, за сегодня не появилось ни одной. Будь моя воля, я бы женщин отстреливал еще на подходе к моему кабинету, но необходимо соблюдать хотя бы видимость игры по правилам. Времена непростые, люди, по-моему, только и делают, что жалуются, как с ними несправедливо обошлись.

Я не доверяю женщинам, я не верю им в принципе – ни единому их слову. Они не могут держать себя в руках – сплошные эмоции. У них вечно что-то случается, они слабы и ранимы, а я не собираюсь себя сдерживать ни в чем, когда мне нужно добиться необходимого результата. Без того, чтобы выбирать выражения, чтобы думать о чьих-то там чувствах, заморочках или взглядах на мир.

И уж точно мне не нужны все эти: стреляющие глазки, хлопающие реснички, восьмерки бедрами и прочие загогулины. Мне даже вне работы это не нужно, а уж тем более в моей команде.

Я слишком давно холост. Я слишком привык к одиночеству. И вряд ли что-то или кто-то может поменять эту данность.

Но мне просто необходимо именно сегодня закрыть вакансию. Дело уже не терпит. И потому я уже поступился принципом, время, отведенное для соискателей, вышло, но я все еще жду последнего на сегодня. Жду и прошу провидение: «Только не женщина».

Слышу стук в дверь и уже по этому стуку понимаю, что провидению на меня плевать. Так постучать может только слабый женский кулачок.

– Входите! – рявкаю я, не в силах сдержать раздражения.

«Видимость, нужно соблюсти видимость», – уговариваю я себя, чтобы не послать её, как только она откроет дверь.

Дверь открывается и мой взгляд буквально прилипает к девице с золотистыми волосами. Полосатое платье-рубашка, не способное скрыть изящество фигуры. Сам не понимаю, как так получается, но я скольжу взглядом по шее, груди, талии, бедрам и возвращаюсь обратно.

Слишком долго смотрю, слишком нарочито. Сам это понимаю. Но я залип не на ее женских прелестях. Что-то другое меня зацепило. Казалось, даже воздух в кабинете стал гуще с ее появлением. Она буквально источала энергию, какую-то первобытную женскую силу, от которой того и гляди заискрит электричеством воздух.

Я дергаю бровью, словно в попытке прогнать наваждение и выдаю, не дав сказать ей слова:

– Не подходите!

– Но вы же даже… – дрожит ее голос.

– Я сказал, не подходите! Закройте за собой дверь! – бросаю уже, не сдерживаясь.

И здесь может быть два варианта: истерика или молчаливое презрение.

Но оказалось, что меня ждало кое-что поинтереснее. В ее огромных голубых глазах заплясал бесовской огонек. Она поджала губы, нахмурилась, и я тут же понял, что сейчас пришло мое время вставать в оборону. И атака будет стремительной.