Неверно

Неверно

Сцена I

(Съемная квартира Максима и Дмитрия. Кухня. Стоит кухонный стол,

за ним сидит Дмитрий.)

Д м и т р и й. Мой отец не перестает ни на день считать меня тунеядцем сидящим на твоей шее, Максим. С какого бы дела или слова не начинался наш с ним разговор, любое разложение приводило к одному конечному осуждению моей жизни. Его до сих пор покусывает мой выбор будущего дела; он никогда не мог видеть во мне, кого-то другого отличающегося от своих фантазий. Правильным выбором называл давно заложенный идеал, который привел бы меня к высшему моему поживанию, так считает он. Уверен он и вовсе рад бы отказаться от времени проведенного со мной, а вместе с этим от меня. Но позор его имени сделай он так! И как совсем не потерявший здравого смысла, он понимает каким взглядом в таком случае станут глядеть на него окружающие и знающие его люди.

М а к с и м. Хотелось бы знать, что в больше половины сказанного ты преувеличил.

Д м и т р и й. Ни слова в веданном не скрашено и на тон. Скорее умалено в форме чопроности моего языка.

М а к с и м. Однако, о каком тунеядстве может сойти речь. Из-за квартиры, что делю с тобой? Но ведь мы платим с тобой не врозь. За первую половину плачу я, за второю платишь ты. Добавлю, «первой и второй» половины и нет, это всего лишь условность.

Д м и т р и й. Возможно, что это он понимает, только скрывает за такой посредственной причиной другое.

М а к с и м. Какую же тайность за этим скрывать?

Д м и т р и й. Мои слова до? Ты их не слушал? Я вышел на стезю, которую он не предрекал.

М а к с и м. Ты сейчас на пути, что сам отбирал. Жаль отец твой не видит прогресса. В историю стоящего пока ничего не вписали заголовком с твоей фамилией.

Д м и т р и й. Пойди я по тропе прописанной им для меня, продвижений не было бы никогда, гляди, и регресс явился. Но участь упадка не при моем брате, он сделался таким, каким его предвещал наш отец, всё устроенное братом, в глазах отцах, будь то провал, неудача и прочий крах, все из описанного покажется ему на версту выше моих радостей и успехов.

М а к с и м. Вечно ты изведен мыслями об отношение к тебе отца, глупости родного брата. Ты можешь быть предан отцу за отроческие годы, но стоит ли он благодарностей, которых не в состоянии должно расценить. В тебе благородный нрав, не губи его отцовским безответством. Желаю тебе искорениться для неотпускающей тебя мысли полюбится отцу.

Д м и т р и й. Ты выводишь на обыкновенное тебе простодушие, Максим.

(Дмитрий встал со стула и пропал. Максим ушел следом)

Сцена II

(Квартира Бориса отца дмитрия. Спальня; Борис собирает наряд на неизвестную встречу. Роман, брат дмитрия, рекомендует отцу как одеться.)

Б о р и с. Мои вкусы в одежде никогда не были сладки. Этот цвет не вяжется с этим.

Р о м а н. Не смотри так, будто мое мнение тебя спасет. Я редко одеваюсь понравившись себе, так что, брать ответственность за то, как тебя примут, я не дюж.

Б о р и с. Все же посмотри, может в этом что-то есть. (Высунув из шкафа очередной тремпель с верхом.)

Р о м а н. Ты противоречишь себе же! Сказал ведь не смыслишь в костюмах.

Б о р и с. Нет, мне и этот прикид ничем не отделяется от в прошлом отобранных. Так что, кажется, это ты знаешь толк в телесных уборах.

Р о м а н. Не осмелюсь дальше с тобой спорить.

Б о р и с. Верно поступаешь, как тебе и присуще с рождения, в отличие от твоего брата. Он отлучился от меня и семьи в целом. Потянулся к недосягаемой звезде ослепившей его своим перелевающимся блеском. С того, больше не сможет он увидеть, что я с самого дня как он родился прокладывал ему тропу к лучшему счастию.

Р о м а н. Счастье бесконечно многогранно, жаль многие срезают от фигуры только пару граней. В будущем с трудом пытаясь разглядеть в этой отсеченной части радость, но такой осколок безжизнен, омертвлен с первого предвкушения блаженства.

Б о р и с. Думаешь, что я неправ в отношении к Дмитрию? Я признателен тебе, Рома. Признателен за твой послушающийся мне нрав, за то, что ты в уме слушать меня и понять любое сказанное мной слово; когда отделенный от меня и тебя, мой сын и твой брат, наедается благами безотчетной дружбы. Всё потому что счел верным неверный путь.

Р о м а н. Вовсе приукрашено, Дима не тот, кем видишь его ты. Он другой. Я только хочу, чтобы его азартность не сгубила его!

Б о р и с. Закончили! Я не буду слушать более об отступнике Дмитрии, и тем более твои оправдания в сторону его беспутности. Не хочет быть одним из членов нашего семейства, туда ему и дорога!

Р о м а н. Мне неприятно твое о нем мнение. Как бы не вел он себя, к чему бы и к кому себя не причислял, он – твой сын. Я в свою очередь не стерплю треск благосостояние нашего потомственного древа. Я поговорю с Димой и разобью стену непонимания возведенную вами же.

Б о р и с. Не допущу! Его слова, как колкие пики, не дай бог, по ним он пустит яд доходящий до твоего сердца.

Р о м а н. Бредни. Наша мать желала другого, относилась к нам обоим с щепетильностью, выслушивала и переживала наши невзгоды. Ей была одинаково небезразлична и любима жизнь обоих. Она взлелеяла меня и Диму равными добрыми чувствами. Наши первые шаги сделаны толчком от ее ладони. Наше первое счастливое воспоминание – это след ее к нам понимания. Так дай же мне порадовать нашу упокоенную мать.