Невеста инквизитора

Глава 1. Прибытие невесты

На подрагивающих от внутреннего ужаса ногах я выбралась из кареты, с опаской озираясь по сторонам, и неуверенно ступила на выложенный брусчаткой тротуар. Главное архитектурное достояние столицы — собор святого Ботилда — уже ждал нас вместе с толпой скучающих горожан у дверей.

— Невеста! — прокричал кто-то в толпе, и я невольно вздрогнула. — Невеста прибыла!

Остроконечные пики собора, сегодня казавшиеся особенно грозными и устрашающими, насквозь пронзали нависшие над нами тучи. Предзнаменование или нет, но предположительное место моей скорой смерти определенно имело мрачный вид.

— Эмилия, шевелись! — Меня бесцеремонно, пусть и неявно для чужих глаз, коих сейчас хватало, пялящихся на нас с соборной лестницы, пихнули в спину. — Что ты застыла?!

— Простите, госпожа Лабид, — выдавила я сквозь зубы и покорно отступила вправо, дабы не закрывать собой выход.

— Какая же ты нерасторопная! — продолжила причитать она, пока медленно, по одной части тела за раз, выталкивала себя из тесной кареты наружу. — Думаешь, твоему мужу понравится подобное поведение? Фергус — человек дела и наверняка не теряет зри ни минуты, а ты!.. — Госпожа Лабид наконец встала рядом со мной, тяжело дыша и поправляя полы богатого платья.

Как же сложно было лишь молча кивнуть в ответ!

Не огрызнуться и не заметить, что именно речи моей бабушки (единственный ее титул, о котором мы обе предпочитали не вспоминать) отняли у нас уже несколько столь драгоценных минут. И уж тем более не сообщить ей, а заодно и ее супругу — и вовсе лишь сейчас соизволившему выйти из кареты, — что мнение моего жениха о чем угодно на этом свете не имеет для меня никого значения.

— Идем, Эмилия. — Господин Лабид протянул мне согнутую в локте руку. Его неприязнь ко мне не могла скрыться даже за безупречно безучастным выражением лица — маска, в которой он обычно разгуливал в кругу себе подобных. — Негоже Верховному инквизитору ждать какую-то девчонку.

В отличие от господина Лабида я даже не попыталась изобразить хотя бы подобие вежливого равнодушия или намек на родственную привязанность. Вот уже несколько минут — с тех пор, как доставившая нас к собору карета осталась позади, — ни он, ни его жена не имели возможности причинить мне вред и наказать за непослушание. Впрочем, радоваться было нечему: у алтаря я либо повстречаю нового хозяина, либо, что намного вероятнее, смерть.

Участь рожденных в Венефии ведьм последние полвека была крайне незавидная — скорый театрализованный суд и после — заботливо организованный Инквизицией костер. Стоило ли говорить, что мне повезло так, как не везло ни одной другой ведьме? Я дожила до совершеннолетия, сумев не привлечь к себе внимание властей, только чтобы стать невестой самого Верховного инквизитора и наверняка умереть от его руки прямо у алтаря.

Ничего романтичнее нельзя было и придумать.

— Выпрями спину! — прошипела позади меня госпожа Лабид, когда мы остановились перед высокими дверьми собора. — И не опозорь нас, ради всего святого!

Я едва не рассмеялась, услышав ее последние слова. Если сегодня мне не удастся избежать гибели, то моим опекунам — грандиозного, неведомого им прежде позора. Жаль, что насладиться этим зрелищем я уже не сумею.

— Ни за что, бабушка, — почти пропела я, бросая на нее, тут же поджавшую губы, прощальный взгляд — лукавый и полный обещаний.

Раздался торжественный звон и двери собора открылись. Тут же мой взгляд устремился вдаль, к алтарю, где стояли две мужских фигуры — одна в светло-золотой мантии священнослужителя и другая, наводящая на меня ужас даже на расстоянии нескольких метров. Высокая, мощная, облаченная в черные одежды Инквизиции.

Фергус Одиум. Старший сын короля Венефии. Верховный инквизитор. Мой жених. Мой будущий палач.

Не знаю, каким чудом у меня получалось идти вперед спокойным и уверенным шагом, а не плакать, повиснув на локте господина Лабида, и умолять о милосердии. О спасении.

Наверное, я слишком хорошо понимала, что всем присутствующим на этой свадьбе моя незавидная судьба была абсолютно безразлична. Никто не спрашивал меня, хочу ли я выходить замуж.

Никто не спросит моего согласия даже у алтаря. Напротив, если я попытаюсь саботировать обряд венчания, меня так или иначе принудят к клятве безграничной верности мужу. Если потребуется, силой.

Никто не станет меня спасать.

Я обречена. Как любая другая ведьма в Венефии.

Последние десять шагов к алтарю я проделала в полном забвении, не различая никого и ничего перед собой, не чувствуя хватки господина Лабида на предплечье, не слыша торжественных песнопений хора и шепотков глазеющего со всех сторон народа. Горло жгло тошнотой и фантомными рыданиями. Сердце билось странно, будто заранее замедлилось, зная о тщетности своих трудов.

Мы остановились. Мистер Лабид с явным облегчением сбросил мою руку со своего локтя и занял свое место в первом ряду. Меня больше никто не держал, и, казалось, без опоры я раскачиваюсь туда-сюда, как саженец дерева на сильном ветру. Час настал.

— Эмилия, — раздалось сверху.

Я резко вскинула голову. Я впервые услышала голос своего жениха.

Серые глаза Фергуса Одиума вперились в мое лицо, наблюдая и изучая, считывая все испытываемые мной эмоции. Я смотрела на него в ответ — и не потому что в самом деле испытывала хотя бы каплю интереса. Я попросту не могла пошевелиться.

Он был молод. Старше меня, конечно, но тем не менее поразительно молод, чтобы встать во главе Инквизиции. Но взглянув в его глаза, я уже не тешила себя пусть мимолетной, но надеждой на милосердие и понимание юности — в них была равнодушная пустота.

Он не пощадит меня.