Невеста Оборотня

Глава I Часть 1.1.

В жизни меня преследовали только два сна: кошмар, повторяющийся с детства, и страстное видение, наполняющее тело и душу блаженной истомой… О последнем я никому не рассказывала: ни лучшей подруге Сэйле, ни тёте Эйши, удочерившей меня сразу после смерти родителей.

Когда я вспоминала о втором сновидении, моё нутро наполнялось мучительной сладостью, а щёки покрывались румянцем. Этот мираж проник в подсознание совсем недавно — после того, как мне исполнилось двадцать два, возраст совершеннолетия в Шеньском Королевстве.

Но минувшей ночью мне приснился не ОН, а ТА САМАЯ история…

— Просыпайся, Олли, —детский голос разбил утреннюю тишь, вытаскивая меня из щупалец ночного кошмара.

Саманта!

Громкий хлопок входной двери, и огненно-рыжее торнадо ворвалось прямиком в мою спальню.

Кудрявая шевелюра, глаза цвета небесной синевы и россыпь веснушек лишний раз напоминали о нашем родстве с зельеварами. Дело в том, что моя мама и тётя Эйши родились в соседней деревушке Мортум, славящейся самыми искусными алхимиками в королевстве (за исключением студентов, обучающихся в Академии) и златокудрыми красотками.

— Опять кошмар? Ты вся мокрая и кричала во сне, — сестрёнка вытерла мой лоб льняным полотенцем. — Что тебе привиделось?

— Не помню, милая, — я поднялась с соломенных тюфяков, опустив босые ноги на холодный дощатый пол, и отбросила в стороны звериные шкуры, заменявшие одеяла. Девушкам клана Охотников не пристало привыкать к комфорту: с ранних лет нас обучали охотиться на оборотней и быть готовыми встретиться с монстрами в любое время дня и ночи.

Даже в такой промозглое утро, как сегодня.

Оставив любопытную сестру в комнате, я вышла на крыльцо и подставила лицо холодным струйкам дождя. Прохладная вода ласкала мои щёки, стекая под холщовую ночную рубаху и помогая забыть ночное наваждение.

***

Громкий топот и крики за дверью.

— Эрвина, они уже здесь! Хватай Олли и беги!

— Нет, Малис, я не брошу тебя.

— Наша дочь не должна расти сиротой, Эрви!

Сдавленные крики и леденящий душу звериный рёв.

Конечности оцепенели. Я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.

Липкий и вездесущий ужас, проникающий в каждую щель нашего уютного домика.

От него не спрятаться.

Он пропитывает всё вокруг.

— Эрви, он обращается. Беги!

Больше нет смысла прятаться в пустой комнате.

Через пару минут монстр проникнет внутрь.

Спрыгиваю на пол, подползаю к двери и на четвереньках выбираюсь в полутёмный коридор, царапая колени о жёсткий пол.

В самом конце — распахнутая дверь; в тёмном проёме видно, как загораются всполохи разветвлённых молний и слышно, как урчит раскатистый гром

Справа от меня — отец, слева — мама.

Между ними полуобнажённый мужчина огромного роста. Безумные глаза наполнены яростью.

Мои родители безоружны. Непростительная беспечность для жителей деревни Охотников не иметь при себе ни меча, ни арбалета, ни защитного амулета, блокирующего способность оборотней перевоплощаться из человека в волка.

Незнакомец открывает рот и рычит, как обезумевший монстр. Через пару секунд его тело покрывается грязной косматой шерстью, конечности удлиняются, голова меняет свою форму, превращаясь в вытянутую морду.

Неизвестный мужчина на моих глазах обращается в уродливого угольно-чёрного зверя.

— Будь ты проклят! — Отец бросается на чудовище, пытаясь защитить меня и маму.

Всё напрасно!

Он знает, что мы обречены.

Я зажмурилась.

Душераздирающий хрип, истошные крики, гулкий звук падающих на пол тел.

Это конец.

Мои родители мертвы, стоны стихли.

Я слышу тяжелое звериное дыхание, и шорох приближающихся звериных лап. Мое сознание парализовано, а мышцы одеревенели. Я не хочу ни открывать глаза, ни бежать.

Он нашёл меня.

Смотрю в глаза своего убийцы, вижу его пульсирующий зрачок…

Шум битого стекла…

Кажется, кто-то разбил наши окна.

Человеческие крики и топот.

В дом врывается широкоплечий Мазеус вместе с другими Охотниками…

Чьи-то сильные руки поднимают меня с пола и уносят подальше от смерти и волков.

Кажется, я спасена.

В тот проклятый вечер старейшина вырвал меня из лап монстра, но даже он не в силах спасти меня от воспоминаний, заставляющих просыпаться в холодном поту.