Невинная для Барона

Пролог

Из сна меня вырвали громкие крики, топот ног и грохот дверей.

Распахнув глаза, я вскочила с кровати и бросилась к окну. И тут же прикрыла рот рукой, чтобы не заорать от ужаса.

Весь двор был залит ослепительно ярким светом.

Возникло иррациональное ощущение сцены, со всех сторон увешанной прожекторами.

Горели фонари и фары машин.

Ворота были распахнуты настежь.

Два черных джипа стояли снаружи, а еще три были припаркованы во дворе. И везде сновали вооруженные люди.

Последние остатки сна смыло леденящим душу осознанием.

Это люди Барона.

Они пришли за нами. Это зачистка.

Господи, это конец…

Криминальные боссы не прощают предательства. Они не знают пощады и жалости.

И с теми, кто посмел пойти против них расправляются с особой жестокостью.

А Барон — был одним из самых суровых из них.

О нем в нашем седьмом регионе слагали чуть ли не легенды, и им пугали маленьких детишек. Особенно мальчиков.

Говорили, что если они будут плохо себя вести, то за ними черной ночью придут люди Баро и увезут далеко в лес.

И оттуда они уже не вернутся.

И этот лес не был просто выдумкой для несмышленышей. О нем шептался дядя со своими друзьями, и разговоры охраны долетали до моих любопытных ушей.

Судя по тому, что я слышала и уяснила для себя, на территории этого зловещего леса нашли упокоение все неугодные Барону, те, кто перешел ему дорогу.

Вырезались под корень целые семьи, которые по глупости и самоуверенности осмелились покуситься на власть в клане.

Этот страшный человек делал всё, чтобы другим было неповадно было повторять пример бунтовщиков.

Показывал наглядный пример, и писал этот пример кровью.

Власть в регионе семья Барона удерживала уже в течение четырех поколений, и он явно собирался передать ее своему сыну.

Правда, я не знала, есть ли жена и дети у этого страшного авторитета, но, наверное, должны были быть.

Не рассчитывал же он жить вечно. А власть и наследство предстояло в будущем кому-то передать.

Но тем не менее время шло, и кровавые расправы сделали свое дело. Все меньше находилось тех, кто желал попробовать рискнуть головой и попробовать отвоевать себе власть.

Пока полгода назад вступить в игру не попробовали братья Алдонины. Петр и Слава, или Медведь и Гром, если говорить о кличках.

Молодые и дерзкие, они хотели взобраться на вершину власти и получить доступ к очень и очень большим деньгам.

Возомнили себя львами, готовыми свергнуть старого альфа-самца и забрать себе всё: деньги, территории, ресурсы.

Хотели войти в круг избранных. В число тринадцати авторитетов, которые уже давно и надежно держали власть в стране в своих руках.

И эти молодые безбашенные парни каким-то образом умудрились втянуть в свой заговор очень многих людей. Людей, снабженных деньгами и имеющих определенную долю влияния в столице и окрестностях.

Мой дядя и, по совместительству, опекун, тоже ввязался в это дело. Он был владельцем мебельной фабрики и сети крупных мебельных магазинов, филиалы которой были разбросаны по всей стране.

У него были связи и в Думе, и в МВД.

Передо мной, конечно, никто не отчитывался, так что я могла делать выводы только по тем обрывкам разговоров, которые до меня долетали.

Дядя Егор был крайне недоволен тем, что Барон на пятнадцать процентов поднял сумму той маржи, которую дядя вынужден был ему отчислять ежемесячно со своего дохода.

Плюс товар из магазинов людям Барона приходилось отдавать чуть ли не по бросовой цене.

Дядя называл это откровенным грабежом и всячески поносил зажравшегося, по его словам, авторитета.

Само собой за закрытыми дверями, чтобы лишние уши не слышали. Дядя всегда был осторожным и знал, что и кому нужно говорить.

Тем удивительнее для меня было, что он решил связаться с Алдониными.

Не знаю, как он решился примкнуть к тем, кто бредил переделом власти, но тем не менее пошел на это.

Видимо, Алдонины были очень убедительными. Раз он решил рискнуть всем.

Раз поверил, что им под силу свалить Барона и занять его место.

Тетя убеждала его одуматься, не совать голову под топор. Они очень громко ругались по вечерам, я слышала.

Но дядя Егор словно удила закусил, и не хотел сдавать назад. Его словно черти какие-то толкали вперед.

Он начал все теснее общаться с Алдониными, спонсировал их. Подвязывал свои связи.

Очень много было тех, кто был недоволен Бароном, но тщательно скрывал свое недовольство.

А тут такой шанс свергнуть обнаглевшего, как они считали, авторитета.

Хорошую, видимо, «предвыборную программу» провели Алдонины, раз механизм заговора закрутился и начал набирать обороты.