Невзрачный

Невзрачный

В «Центре спасения Фантастических существ», или по-домашнему уничижительно в «цэсэфэсэ» творился привычный бардак. Тот самый бардак, который проклинают в каждом учреждении, и который, как известно обладает великолепным умением объединять коллектив, и от того он прекрасно справляется с представленной ему миссией и от того он становится неискоренимым, ведь отними бардак у коллектива, отвергни его и не будет коллектива, и растеряется народ…

Но сегодня даже по меркам «цэсэфэсэ» в главном коридоре было мрачно-бесновато. Со стороны могло показаться, что тут произошло пять-шесть конфликтов чисто личного, межотдельного столкновения. Но на самом деле нет, всё было проще и веселее, и от того ещё более безысходнее, чем обычно.

Дело в том, что в «Центре», посреди утра появился маленький человечек – растрёпанного вида, одетый чёрт знает во что – не то в лохмотья, не то по миланской моде – Шеф «цэсэфэсе» всегда не угадывал в этом, и возникший из воздуха сначала привлекал к себе внимание, оглядываясь и изучая беснующихся по-утреннему сотрудников, а потом начал разговаривать. Ну, впрочем, как сказать «разговаривать»?

Он начал комментировать обстановку, отказываясь отвечать на вопросы сотрудников. И если Шеф был ещё согласен со сравнением главы Отдела по Волшебным Цветам с серым мхом, то вот остальное было всерьёз обидно.

–Ты безмозглое древо! – объявил человечек тонким звонким голосом, ткнув длинным пальцев с Главу Отдела по изучению Волшебных Древ. Глава обиделся и развернулся к Шефу, призывая его в свидетели. Шеф развёл руками – отчасти человек был и прав, глава Отдела по изучению Волшебных Древ и в самом деле был высок, худ, но при этом имел удивительно кудрявую, точно крону, голову и длинные нескладные руки. Но этого человека Шефу было жаль. В отличие от той, кого прежде назвали «серым мхом».

–Уважаемый, – кашлянул Шеф, отодвигая в сторону «древо», – вы, собственно, кто?

–А ты кто? – поинтересовался гость. – Голова на палке или рот на лбу?

Шеф не до конца понял, но, на всякий случай, решил не реагировать.

–Вы попали в «Центр спасения фантастических существ», – объяснил он, стараясь быть твёрдым руководителем. В конце концов, дело происходило на глазах у всего или почти всего коллектива и нельзя было давать слабину. – Если вы принадлежите фантастическим существам, то, пожалуйста, назовите род принадлежности, и…

Человечек смотрел выразительно. Так выразительно, что Шеф даже почувствовал некоторую солидарность с ним против воли – дело в том, что и сам Шеф умел также выразительно смотреть, например, на гениев из Рыбного отдела, которые всё отлавливали по морям-океанам золотых рыбок, и каждый раз вроде бы находили, но только ни разу не волшебных, а самых обыкновенных.

–Короче, вы кто? – смутился Шеф. Взгляд гостя, в котором легко читалось одновременно «дал же господь мне идиотов на моём пути» и «да что ты, чёрт возьми, несёшь?» – давал Шефу надежду на то, что существо адекватное и успело кое-что понять о мире.

–Да давайте его просто в мешок и в лабораторию! – предложил Альбер. Он был полевиком, то есть из числа тех сотрудников «Центра», что презрели теорию, наплевали на предостережения и выехали на каждый сигнал о фантастическом существе, поступивший в «Центр», не комментируя того, что сигнал зачастую заранее бредовый и является (к гадалке не ходи!) – следствием белой горячки.

Шеф посмотрел на Альбера внимательно, обещая себе сдержаться. Только то, что должность полевика была опасна и не имела пачки желающих позади себя, заставляло его сдержаться. Поэтому Шеф ограничился вопросом:

–Ты идиот?

–Кххх! Кхе-кхе! – выразительно и нарочито громко закашляли рядом. Шеф перевёл голову. Ну конечно! Дорогая Нинель Михайловна, кадровик всея «Центра» – яркая женщина, мечта поэта-футуриста, способная не то что коня на скаку остановить, но и кентавра, да такая и василиска пересмотрит, потому что изначально смотрит матом.

Шеф подумывал её уволить от греха, но потом понял, что с нею лучшая защита от самого этого греха и будет. Нинель Михайловна тот ещё параноик, но благодаря её тревожной суете они ни разу ещё не просрочили ни одного отчёта, не попались проверке с нарушениями кадрового порядка и ни разу ещё не имели накладок с отпусками. Спорить с Нинель Михайловной было опасно для физического и ментального здоровья, поэтому она всегда выходила победителем. Такой сотрудник был люто нужен, единственное, на расстоянии…

Впрочем, причину сегодняшнего кашля Шеф понял – он назвал Альбера идиотом. При всех. Это пахло разбирательством. А то и иском. Нинель Михайловна пыталась об этом предупредить, правда, поскольку предупреждение было запоздалым, то она, скорее, высказывала своё неодобрение.

Но Шеф в Альбере не сомневался. Если Альбер не отреагировал в своё время на полетевшую в него через стол чернильницу, то уж на «идиота» точно не обидится. Нельзя не обидится на более сильное и среагировать на «идиота». Тем более, идиотом он и был.

–Уймитесь…– посоветовал Шеф сквозь зубы.

–Я не уймусь! – ответствовал гость, решив, что обращение было к нему. – Я желаю видеть вашего…этого…

Он защёлкал длинными пальцами, пытаясь вспомнить слово.

–Электрика? – настороженно подсказали где-то позади Шефа. Голос явно принадлежал к кому-то из Отдела по Драконам. Они всё время нуждались в электрике – их питомцы – всякие огненные змеи и драконы, привезенные для исследования и защиты, спящие по клеткам и вольерам, далеко не всегда были послушными. Им нравилось жевать пульсирующие провода» проводки, а уж истерика людишек приводила их и вовсе в восторг!