Незваные гости

Незваные гости

НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ.

Посвящается моему отцу. Жаль, что продолжение он так и не прочтет.

Зима выдалась долгой и трудной. Еще в сентябре повалил снег. К ноябрю весь остров утонул в сугробах высотой в рост человека. В декабре грянули морозы. Из всего скота успели спасти лишь пару коз и с десяток несушек. Козы отощали и молока давали совсем мало. Им отпаивали только больных. В конце апреля снег сошел, и солнце начало было прогревать стылую землю. В мае снова пошел снег. Все, что успели посадить - померзло.

 Сигню разогнулась над лоханью, прикрыла усталые глаза от слепящего солнца, высматривая детей. Им пришлось труднее всего. Впереди новая зима. Уже без коровы, свиней и кур. Если снег снова повалит в сентябре, урожай пропадет. Тогда, будущей зимой, придется отдавать самых слабых синекожей Хель.

 Сигню вздрогнула от налетевшего порыва ветра и поёжилась. На ее памяти такое было лишь однажды, лет десять назад. Голод наступил в январе, и пришлось увести в лес ее старую беззубую бабку, да новорожденную сестренку. Девочка родилась слабенькая, раньше срока, а у матери не было молока от голода. Она все равно умерла бы, но Сигню тогда до последнего цеплялась за ноги отца и братьев, умоляя повременить.

 Женщина вернулась к стирке. Невеселые мысли перескакивали с одной на другую, теснились, словно овцы в лощине.

 Отец с братьями ушёл в поход два лета назад. Ингмара, её мужа оставили за хозяина. Той зимой его сильно поранил медведь-шатун. Отец сокрушался, что поход будет скучнее обычного. Ингмар слыл прекрасным рассказчиком, боги щедрой рукой одарили его мёдом поэзии.

 Сигню улыбнулась своим мыслям, вспоминая, как угрюмый и огромный словно медведь, Ингмар потерял дар речи, взяв на руки их первенца. Внешнюю некрасивость мужа с лихвой затмевали талант, доброе сердце и бесстрашие в бою. Отец с радостью согласился на их брак.

 Сигню очнулась от неожиданно громкого лая собак. По двору бежал к ней мальчишка-пастух. Отец привез его совсем маленьким из какой-то далекой южной страны. Как звали малыша, никто не знал, его мать умерла, не выдержав трудного пути на корабле. Отец сокрушался, что потерял много денег - женщина слыла искусной ткачихой. Мальчика звали просто Барн. Сейчас он, как все дети, бегал без дела. Пасти стало некого.

- Парус!- задыхаясь, побелевшими губами, прошептал пастух. – Близко.

Сердце Сигню радостно встрепенулось.

- Цвет? Какого цвета парус?!- тормошила она Барна.

- Полосатый. Белый с красным. Секира, - мальчик пытался отдышаться.

Сердце Сигню ушло в пятки. Ко всем бедам, что приключились с ними в этом году, добавилась самая страшная беда.

- Торбьёрн, Кровавая Секира. - Женщина изменилась в лице. Постояла несколько мгновений, лихорадочно соображая, что предпринять. Очнулась она от громкого, испуганного рёва младшей, трехлетней Хильдегард и близнецов. Побелевшее, искаженное страхом лицо матери привело малышей в ужас. Старший сын Сигню- Лейф – как раз вышел из кузницы. Широким шагом, старательно подражая отцу, подросток подошел к детворе и сгреб их в охапку, отвлекая. Малышня быстро переключилась на шутливо рычащего и кусающегося брата.

 Сигню послала сыну благодарный взгляд и метнулась в дом.

Мужа в доме не было. Сигню выдохнула с тихим подвыванием. Страх путал мысли и лишал воли.

 Ингмар тренировался на расчищенной специальной поляне недалеко от дома. Обнаженный до пояса, босой. Загорелая спина, расчерченная красными полосами шрамов, блестела от пота. Правая рука по-прежнему висела безжизненной плетью. Муж злился, роняя деревянный меч, но снова  и снова поднимал его, повторял попытки. Эту картину Сигню заставала не раз.

Ингмар мрачнел, сердился, сочинял язвительные, колкие висы своему недугу, но в его глазах она не раз замечала тоску пополам с надеждой. Тщетной надеждой. Знахарка, старая Суль, ворчливо вынесла приговор еще той зимой. Ингмар мог грозить и бушевать, но изменить предначертанное не мог. Старая Суль знала толк в хворях.

 Сигню не пришлось окликать мужа. Он повернулся на звук торопливых шагов сам, обнял жену, бросившуюся к нему в объятья.

- Корабль, - выдохнула Сигню. – Торбьёрн.

- Щиты наружу? – Ингмар подобрался, как охотничий пес. Отстранил жену, заглядывая ей в лицо.

- Не знаю. Барн прибежал, сказал…О, Ингмар, что же с нами будет? – Сигню почти кричала.

- Тише! – прикрикнул на нее муж. – Ты что, плакальщица на погребении? Или рабыня безродная? Я, по-твоему, уже умер?

- Что же делать? – Сигню рыдала, не в силах успокоиться. – Вас всего трое, способных держать оружие! А скольких привел с собой Торбьёрн! Шестьдесят? Я стану рабыней еще до заката! И твои дети тоже! Надо бежать!

- Помолчи, женщина! Твой разум помутился! – Ингмар презрительно отстранился. – Или ты ждешь, что я сдамся без боя? Лицо утри. Собери людей. Ты – хозяйка. Станешь голосить, погибнут все. Уведешь людей в ту пещеру, помнишь, что мы нашли незадолго до свадьбы?