Ничего не бойся! Твой Белый

ПРОЛОГ

В гостиной играет медленная музыка. Глядя в окно, замираю, чувствуя кожей как ко мне бесшумно приближается Руслан. Он словно не способен пройти мимо!

«Не трогай меня!» - инстинктивно сжимаюсь, обнимая себя за плечи.

- Анна...

Сладострастная нотка в его голосе и горячее дыхание мне в затылок поднимают волоски на моей коже от ужаса и отвращения.

- Скоро я буду делать с тобой всё, что захочу, - это звучит нежно, как слова любви. - Буду драть твой чистый розовый рот. Сминать и пачкать твои пухлые губы...

Руслан думает, я не понимаю по по-русски. Но я прекрасно понимаю почти все. Я не знаю, что такое "драть", но я догадываюсь по контексту. Руслан очень опасный плохой человек. И я играю в опасную игру, что не понимаю, о чем он говорит. О чем говорят они все! Иначе, боюсь, моя ситуация станет гораздо хуже. И я делаю вид, что я дура.

Теперь настоящий хозяин в этом доме Руслан, брат моей мачехи, а совсем не мой отец!

- Non capisco (не понимаю), - разворачиваюсь я с вежливой улыбкой, отклоняясь от его попытки взять меня за плечи.

- Ты же русская, Анна. Perchе (почему)??

Пожимаю плечами.

- Mia madre odiava la Russia (мама ненавидела Россию).

И при первой возможности уехала. В детстве я учила русский в тайне от нее. Но разговаривать на нем так и не решилась даже с отцом. И я из тех, кто понимает хорошо, а говорит очень плохо и неуверенно. Однако, я чувствую себя русской, как мама и отец. Италию же никогда не ощущала родиной, хоть и выросла там.

- Как красиво ты говоришь, Анна! Жаль, что так немногословна. Ты поешь?

- Non capisco, Руслан Львович.

- Руслан. Просто – Руслан.

Руслан не говорил на итальянском. Но взял несколько уроков, чтобы общаться со мной.

- Sai... cantare (ты поешь)? - переводит он.

Неопределенно кручу в воздухе пальцами, отрицательно качая головой. Я хорошо пою. Но для него - ни за что!

- Ты будешь для меня петь голой, - улыбаясь, смотрит он мне в глаза, - моя маленькая птичка.

- Non capisco... - предательски вздрагивает мой голос.

- И это прекрасно, мой глупенький юный воробушек!

Он протягивает мне ладонь, прося мою руку. Ломая себя, вкладываю свою. Целует мои пальцы влажными губами. Меня передергивает от отвращения. И хочется срочно помыть руки!

Ведет меня до рояля. Это отец купил к моему приезду. Совсем новенький...

- Сыграй что-нибудь, Анна.

Давит на плечо, заставляя сесть на стул. Растеряно кладу пальцы на клавиши.

Не хочу!...

Его палец скользит по моей шее вдоль позвоночника. В разнобой рефлекторно давлю на клавиши, извлекая звуковой диссонанс.

У меня устойчивое ощущение, что меня облизывает мерзкий огромный варан своим липким фиолетово-трупным языком перед тем, как сожрать. Фу!

Сзади неторопливый стук каблуков.

- Руслан, хватит тереться об эту девку, - недовольно.

Это моя мачеха - Тамара. Презирает меня. Отец жил на две семьи. Моя мама была любовница, а Тамара официальная жена. Поэтому, я "выродок той самой бляди". Перевести на слух не могу. Наверное, это жаргон. Но у меня идеальный слух, и я запомнила, как она меня назвала, когда представляла моей сестре Инге и Руслану, в отсутствие отца.

- Ты слишком на ней зациклен.

- Эта "девка", вероятно, унаследует на днях всё состояние твоего благоверного. Деньги не должны уйти из семьи. Я женюсь на ней.

- Проще придушить...

- Только тронь её, Тамара.

- Унаследовать должна моя Инга!

- Твой муж не идиот, уверен, он давно понял, что она только твоя... - снижает он голос. – И именно поэтому не упомянул Ингу в завещании.

- Замолчи!

- К Анне не прикасаться! - категорично. - Уберешь её, он перепишет завещание на какой-нибудь фонд. И ты останешься нищей. И я. И Инга.

Встаю со стула, разворачиваясь к ним.

- Анну, надо облизывать и всячески любить! - бережно ведет меня как принцессу по подиуму Руслан. - И ни в коем случае не выпустить из наших рук. Если она сбежит, мы потеряем всё. А вот если она станет моей женой...

- Это же не только корыстный интерес? - с приторной улыбкой смотрит мне в глаза Тамара.

- Не только...

- Но, тогда всё получишь ты.

- Получит семья, Тамара. Я позабочусь и о тебе, и о племяннице. А что будет, если с Анной что-то случится?... То-то же. Охрану дома нужно полностью сменить, чтобы никого из людей твоего мужа не осталось. А к этой прелести приставить профессионального надзирателя. Как только ей оформят документы и гражданство, она станет моей женой.

- А если она упрётся?

- Я найду сотню способов качественно надавить, - целует опять Руслан мои пальцы. – Куда она денется?

- Но ведь… Аркадий еще не умер.

- Пф… Тамара! Я тебя умоляю! С таким диагнозом в России не выживают. А оплачивать ему Израиль ты не станешь, верно?

- Милая, - перехватывает меня за талию Тамара. - Повар приготовил десерт из свежих сливок. Ты обязательно должна попробовать. Переведи ей! - требовательно.

- Я не настолько владею языком... эм... - разворачивается ко мне, хмурится, пытаясь сформулировать.

- Vuoi un dessert (хочешь десерт)?

- No, grazie (нет, спасибо).

Господи... как сбежать из этого дома? Куда сбежать? Я даже не знаю точно где я!... Две недели, как я в этом роскошном аду. Мама погибла месяц назад. Отец и дня не был дома. В день моего приезда скорая увезла с сердечным приступом. Потом шунтирование и интенсивная терапия. А эти уже две недели делят... как там говорят в России? Шкуру неубитого медведя! И я - то часть этой шкуры, то ее владелица.

- Posso vedere mio padre (могу я увидеть отца) ?

- No... E ' in terapia (Нет, он на лечении), - с наигранным сожалением смотрит мне в глаза Руслан.

- Scusatemi (извините)...

Сбегаю в свою золотую клетку. Падаю лицом в подушку.

- Аааа! - глухо кричу я.

С остервенением растрёпываю волосы. Подхожу к окну. В пяти метрах от меня высокий забор.