Никто

1

Все любят халяву, но мало кто ценит сюрпризы.

Его глаза алчно сверкают, хотя в моих руках всего лишь короб пиццы за триста рублей. Тесто свежее, сыр ещё тянущийся и ананасы полны горячего сока. Курятина тоже наверняка белая-белая, сочная и приятная.

- Девушка, повторяю ещё раз: я пиццу не заказывал.

Знаю, но старательно поднимаю брови, представляя зеркало в своей голове. Всё должно быть идеально. Чистое удивление и замешательство, не обещающие никакого подвоха. Я немого отхожу, оглядываюсь.

Лето в самом разгаре. Уже темно, над головой жужжит старая лампа и в мутное стекло бьются мотыльки. Солнце село совсем недавно, но пламенный жар всё ещё висит в воздухе, заползая в лёгкие с глоткой. Тело взмокло, безразмерная футболка с рисунком нелепой птицы покрылась пятнами пота, а безразмерные джинсы на бёдрах больно впиваются в живот пряжкой ремня.

Сейчас меня зовут Анна. Мне девятнадцать, я студентка. Я как раз учусь там же, где некогда учился господин напротив. Мне не хватает денег, я приехала из деревни и вполне естественно, что после окончания сессии я работаю в доставке. Велосипед, приставленный к забору позади, набит разнообразными пакетами, коробками и упаковками из фаст-фудов. От крыльца свет исходит бледный, но его достаточно, чтобы зацепить яркую «М» на одном из бумажных пакетов.

- Извините, но это ведь «Садовая 2А». – Подслеповато щурюсь, хотя очки на моём носе правильные, выписанные окулистом. – Да?

Мужчина мнётся, оглядывается, потом снова смотрит на меня.

Я безобидна. Над грудью, немного выше глупой птички, висит значок местного технического университета. Посмотришь и подумаешь – молодая первокурсница, которая приехала покорять город и так воодушевилась учебным заведением, что даже таскает его мерч на рабочей одежде.

По мне – это глупо, но цель так не считает. Он продолжает меня осматривать. Футболка мне мала, из-за чего природная пухлость тела кажется преувеличенной. Синтетика больно хватает каждую складку, подчеркивает каждое несовершенство. В его глазах я некрасива, но эта «некрасота» порождает робкий интерес и даже немного участия.

- Да, адрес верный, но я ничего не заказывал.

- Так это не проблема! Жена могла заказать или дети. Или друзья.

Всё это говорю, а внутри хочется смеяться. Нет у него жены, детей, друзей или приятелей. У меня тоже их нет, но вот у Анны наверняка за плечами выводок младших братьев и сестёр, родители с огромным огородом и какая-нибудь живность. Не просто кошечка или собачка, а куры, гуси, индюки, козы или коровы. Анна в городе недавно. Ей трудно понимать, что мужчина под сорок может не иметь или не хотеть всего этого. Если он один, значит либо разведён, либо очень несчастен.

Но цель не несчастна. Она довольна, хотя тоже, вполне натурально корчит озадаченность:

- Жена? Не знаю. Она уехала отдыхать на море.

- Заказ оплачен… - Смотрю на пиццу, потираю макушку под кепкой. Потом лезу в карман за бумажкой. – Может, это романтический сюрприз?

Для Анны романтично всё, что хоть немного имеет отношение к доброте и не относится к тяжелой работе. Смотрю снизу вверх, немного заискивающе.

Цель большая. В честной драке не победить. Широкоплечий, большой, но не толстый. Майка-алкоголичка прекрасно очерчивает большие, похожие на шары, мышцы рук. Спортивные брюки обманчиво прячут не менее крепкие ноги. Если он только пожелает, моя шея треснет, как тростинка. Бить придётся в другое, защищённое место.

Цель старается казаться по-простому неряшливой, но я прекрасно вижу что майка и брюки – чисты. Из коридора дома, освещенного одной лампочкой, тянет мужским парфюмом. Да и сам коридор обставлен с неким видением. Стыдно думать, но я завидую Зелёным. Их руководство разрешает иметь личную собственность.

- Нет. Таких нет.

Снова пялюсь в бумажку. Там, нарочито бледными чернилами, начерчена тарабарщина. Поднимаю взгляд, сконфуженно жму губы.

- Извините, пожалуйста, а можно я к лампочке подойду? Совсем ничего не видно.

Это звучит странно. Он напрягается, но я протягиваю листок вперёд и выжидающе смотрю. Конечно, он ничего не понимает. Есть какие-то цифры, есть какие-то буквы. Маленькие, карие глаза смотрят на меня с тем же подозрением, и я отхожу назад. Он думает, что я боюсь. Я же думаю о том, что сказать дальше.

- Записки? Разве ваша братия не пользуется приложениями или чем-то таким?

Ничего не говорю, вытаскиваю из кармана телефон и вяло трясу им. Нажимаю на кнопку сбоку. Ничего не происходит.